Цирк чудес - [90]

Шакал кивает и говорит, что он подождет еще один день, но в случае очередной неуплаты… Он делает грозную паузу.

Джаспера толкают лицом в пепел – мягкий, как подушка. Его лошадь убежала или была украдена. Он медленно дышит и ощупывает себя, прикасаясь к бешено стучащему сердцу. Живой.

Джаспер высмаркивает кровь из носа в бочку с грязной водой и вытирает пальцы о влажные бриджи.

Тоби

Тоби кажется, что у каждого есть свой секрет. Деревья шелестом передают друг другу сообщения, птицы сплетничают между собой. Работники отгородились от остальных и шушукаются плотными группками. Все вокруг выглядит хрупким и разрозненным. Акробатка ломает себе руку, когда делает сальто-мортале на тренировке. Хаффен Блэк роняет поднос с тарелками. Потасовки вспыхивают при малейшей провокации, детей бьют не за шалости, а за разговоры. Повсюду шепоты: Шоу, что с его шоу, где же оно? Некоторые циркачи уходят. Джаспер оставляет только пятерых работников, наиболее преданных ему.

Тоби снова поднимает и носит. Он закрепляет старые шатровые столбы, как делал уже несколько лет, и натягивает шатер туго, как барабан. Он заколачивает колышки, и каждый взмах деревянного молотка тянет его плечи вниз, как будто его утягивает под воду. Он застегивает рубашку только снизу и больше не скрывает свои татуировки. Его брат расхаживает среди работников и выкрикивает команды. Подними, натяни, туда, сюда. Меньше недели назад Тоби стоял в центре арены; его кожа блестела и переливалась, а зрители ревели от восторга. Сейчас кажется, что это случилось с кем-то еще, что он никогда не смог бы совершить такое. Он снова мысленно называет себя тупицей, когда заносит молоток над головой. Железный столбик выпевает: тупица.

– Быстрее! Я хочу, чтобы шатер был готов до заката!

Тоби щурится и отбрасывает последний колышек. Брат не может заставить его работать. Он не детский жестяной флюгер, который можно вертеть как попало. Тоби расстегивает рубашку и идет туда, где Нелл режет капусту. Она смотрит на него, как будто предлагает ему что-то сделать, и он без слов понимает ее. Он обнимает ее за плечи, и она удовлетворенно прислоняется к нему. Он ощущает спиной палящий взгляд Джаспера, но только ближе привлекает ее к себе.

– О чем ты думаешь? – шепчет он. – Ты улыбалась чему-то.

Она стукает пальцем ему по носу и высвобождается.

– Ни о чем.

– Расскажи, – просит он и слышит ненавистные жалобные нотки в своем голосе.

Тоби больно думать о том, что она как-то жила до него, что сейчас она существует отдельно от него. Он испытывает почти безумное желание знать о ней все до мельчайших подробностей, с самого начала присутствовать в ее истории, быть ее героем. Но вместо этого приходят воспоминания о тех днях, когда он существовал на периферии всепоглощающего бытия Джаспера. Он сидел в своей спальне и слушал, как его брат смеется внизу, а его глаз болел от метко брошенной засахаренной миндалины. Довольное фырканье Дэша и Джаспера, бутылка грога, передаваемая между ними, а он, Тоби, плетется следом или сидит в углу. В чем соль этой шутки? Что это было? Отрицательное покачивание головы. Для тебя тут нет ничего интересного.

Тоби смотрит на Джаспера: на его избитое лицо, расквашенный нос и руку, которую он баюкает, как сломанное птичье крыло. Что с ним произошло? Что он скрывает? Он смотрит, как Джаспер хромает к воротам парка и садится на лошадь.

Некоторое время он пребывает в нерешительности. С какой стати Джаспер должен знать о нем абсолютно все, но при этом ничего не выдавать о себе? Пока он не передумал, Тоби седлает Гримальди и скачет за Джаспером. Он держится так далеко позади, что едва не теряет брата из виду, но не осмеливается приблизиться к нему. У того новая лошадь, потрепанная кобыла. Каждые несколько секунд Джаспер оглядывается по сторонам, делает быстрые повороты и путает следы. Над чем он работает, если ему понадобилась такая скрытность? Когда-то Джаспер мог доверять ему.

Его брат спешивается перед большой кузнечной лавкой. Из труб валит густой дым, изнутри доносится лязг. Тоби не понимает, почему Джаспер не пользуется собственной кузней и по какой причине он выбрал такую большую мастерскую. Его брат находится там часами – так долго, что Тоби начинает подозревать, что Джаспер ушел через другую дверь, – но когда он подкрадывается ближе, то слышит голос брата, выкрикивающий резкие команды. Джаспер не выходит почти до темноты, а потом сразу влезает на лошадь и пускает ее в галоп. Кто-то кричит вслед, чтобы он скакал помедленней, но он исчезает в клубах пыли, заволакивающей улицу.

Тоби ждет и ждет. У него подводит живот от голода, а в небе висит месяц – тонкий, как вилочковая кость.

Уже поздно, когда лязг прекращается. Наружу по одному выходят кряжистые краснолицые мужчины. Последний из них запирает мастерскую на толстую цепь с навесным замком и идет через дорогу к небольшому кособокому дому.

На дворе тишина. Тоби отводит Гримальди к стене и привязывает к металлическому кольцу. Сзади имеется окошко со ставнями, но дерево потрескалось от старости. Быстрым толчком плеча Тоби ломает раму и смахивает наружу битое стекло. Он залезает внутрь. Угли в кузне все еще раскалены добела, и он часто моргает от внезапного света. С потолка свисают масляные лампы. Лошадь пытается сунуть голову в окно и тихо фыркает.