Цигун и жизнь, 1992 № 05 - [20]

Упражнения эти бывают одиночные, парные и групповые; с одним видом оружия или с комбинацией из нескольких его видов. Потеряв свое боевое значение, мечи, сабли, шесты и пики служат спортивными снарядами. Выполняя упражнения, например, с мечом, ученик совсем не учится фехтовать. Просто меч служит ориентиром и контролирующим инструментом. Правильное с боевой точки зрения положение меча означает одновременно и правильную позицию кисти, предплечья и т. п. Зная, что саблю («широкий нож») надо направлять вперед острой стороной, ученик уже не повернет руку под другим углом. К тому же надо научиться помещать ци в предмет, то есть учебное оружие служит инструментом сосредоточенности и мобилизации внутренних ресурсов человека.

(Продолжение следует)

Философские основы и методологические принципы воинского искусства вин чун

Валерий и Елена Мартыновы[17]

Среди миров, созданных человеческим духом, мир вин чун является одним из самых загадочных и увлекательных.

Таинственные истории о девушке, создавшей новую систему воинского искусства, рассказывают нам о возникновении школы «Легкий ветерок», или «Цветущая весна». Именно так переводится с вьетнамского, звучит имя Вин Чун.

Неполные родословные вин чун, приводимые в книгах и передаваемые из уст в уста учителями, изобилуют несовпадениями, видимо приоткрывая взглядам учеников отдельные ветви генеалогического древа школы, корни которого скрыты в тени веков, а крона теряется в семейных кланах китайских и вьетнамских мастеров.

Современные представления о вин чун связывают с именами недавно умерших мастеров Ип Мена из Гонконга и Тэ Конга из Вьетнама, за которыми следует целая плеяда мастеров, развивающих вин чун во многих странах мира.

Наше знакомство с вин чун произошло около пятнадцати лет назад благодаря встрече с учителем из Вьетнама Хуан Вин Зангом, в настоящее время собравшим в Ханойской школе мастеров вин чун — последователей знаменитого Тэ Конга.

Незабываемые уроки учителя, увлечение его личностью, недосказанность его слов породили огромное желание ближе познакомиться с этим удивительно загадочным искусством.

Согласно ветхозаветной истории, человечество со времен грехопадения Адама и Евы вступило на путь самосовершенствования. Старая пословица гласит: «Заблуждение катится под гору по наклонной плоскости, тогда как истина должна прокладывать свой путь в гору». Вся мировая религиозно-философская практика была направлена на формирование у человека понимания «момента истины». Сложная система коанов, являющаяся прерогативой таких направлений, как даосизм и дзен-буддизм, стройный свод конфуцианских правил составили основу медитации как единого метода погружения в мистерию Востока; а также более поздняя практика молитвы, появившаяся после сформировавшегося понятия Единого Бога, давали возможность человеку в зависимости от его культовой и религиозной принадлежности прийти к состоянию просветленного разума, почувствовать себя подобным Богу. Это состояние сознания называют самадхи, состоянием буддости, святости. Оно свободно от мыслеобразов, уносящих в мир иллюзий. Оно обращает человека к глубинным слоям сознания, где и обретается сатори.

Не случайно, ведя разговор о воинском искусстве вин чун, мы уделяем особое внимание состоянию невозмутимого сознания, так как, пребывая в нем, человек становится неуязвимым.

…Облака и туман —

Лишь они создают превращенья,

А над ними луна неизменна,

И солнце сияет.

Побеждает один

Даже до поединка,

Тот, кто думами не тяготится,

А всегда пребывает в созерцанье начала…

БрюсЛи[18]

Говорить о «моменте истины» так же сложно, как невозможно дважды вступить в одну и ту же воду горной реки.

Не зная, что истина близко,

Люди ищут ее далеко, как жаль,

Они уподобливаются тому,

Кто, стоя в воде, умоляет,

Чтобы ему дали напиться…[19]

В неведении мы спешим в погоне за новизной и однажды, остановившись, с удивлением обнаруживаем, что этот мир был всегда вокруг нас.

Впитав в себя мудрость, опыт и знания Востока, вин чун основывается на тех философских принципах, которые тысячелетиями отшлифовывались в буддизме и прежде всего в даосской традиции. Понимание «момента истины» является его основополагающим умением.

В экстремальной ситуации, требующей принятия порой молниеносного решения, нет возможности вспоминать прошлый опыт наставлений или предаваться размышлениям о будущем. Совершаемый поступок определяет, насколько подготовлен человек к адекватному восприятию того, что происходит вокруг. В поступке в едином моменте времени объединяются прошлое, настоящее и будущее, и в его внешнем проявлении мы можем почувствовать, по словам Карлоса Кастанеды[20], «манифестацию духа».

Воинское искусство вин чун — это прежде всего воспитание духа. Воин— это человек, который ведет постоянную борьбу с самим собой. Получить знания в воинском искусстве — значит прояснить все, что затуманивает правду жизни.

Мудрецы говорят: «Пока человек не познал истину, он воспринимает горы как горы, а реки как реки; когда он улавливает проблеск истины за счет наставлений хорошего учителя, горы перестают быть горами, а реки реками; но потом, когда он действительно достигает царства покоя, снова горы становятся горами, а реки реками»