Чужой в чужой земле - [140]

— Джубал, я не один год работаю в газете, кое-что повидал. Но меня никогда не целовала странная малышка, одетая в татуировки. Я смутился.　

— Бедный Бэн.　

— Черт побери, ты чувствовал бы себя также.　

— Нет. Не забывай, однажды я уже встречался с татуированной леди. В этих татуировках они чувствуют себя одетыми. По крайней мере, так былое моей приятельницей Сэдэко. Она японка. Но японцы относятся к наготе не так, как мы.　

— Ладно — согласился Бэн — Пат не придает значение наготе, а только татуировкам. Когда она умрет, ей хочется, чтобы из нее сделали чучело и выставили обнаженной, как дань любви и восхищения Джорджу.　

— Джорджу?　

— Извини. Ее мужу. Он на небесах, к моему облегчению… хотя она говорит о нем так, как будто он выскочил за пивом. Но, по существу, Пат — леди… и она не позволила мне долго оставаться смущенным.　

31

Прежде чем он понял, что происходит. Патриция Пэйвонски одарила Бэна Кэкстона крепким братским поцелуем. Она почувствовала его смущение и удивилась. Майк предупредил ее о приезде Бэна и телепатически послал ей изображение его лица. Она знала, что Бэн был братом во всей полноте, относился к Внутреннему Гнезду и был вторым после Майкла, с кем Джил делалась ближе.　

Но в характере Патриции таилось бесконечное желание делать других людей такими же счастливыми, как и она, поэтому Пат решила немного притормозить. Она предложила Бэну раздеться, но не очень настаивала, и только просила его снять обувь — Гнездо было мягким и чистым, каким могли делать вещи, лишь сверхъестественные способности Майкла.　

Она показала ему где повесить одежду, и побежала принести ему выпить. От Джил она знала чему он отдает предпочтение и остановилась на двойном мартини; бедняжка выглядел уставшим. Когда она вернулась со стаканами, на Бене не было туфель и куртки.　

— Брат, пусть ты никогда не испытаешь жажды.　

— Разделим воду — ответил он и выпил — В этом очень мало воды.　

— Достаточно — возразила она — Майкл говорит, что нужно думать о воде; это разделение. Я грок он говорит верно.　

— Я грок. И как раз то, что мне нужно. Спасибо, Патти.　

— Наше — твое, и ты — наш. Мы рады видеть тебя дома. Другие на службе или учебе. Не стоит торопиться; они придут, когда ожидание наполнится. Не хочешь ли осмотреть твое Гнездо?　

Бэн согласился и они отправились на экскурсию. Громадная кухня с баром в углу, библиотека, даже большая, чем у Джубала, просторные и роскошные ванные, спальни (так решил Бэн, хотя в помещениях не было постелей, но полы там были намного мягче, чем в других комнатах): Патти называла их «гнездышками» и показала ему то, в котором она спала обычно.　

Часть комнаты была отведена для ее змей. Бэн сумел справиться с тошнотой, пока шел к кобрам.　

— Все в порядке — успокоила его Пат — Мы отгораживали их стеклом. Но Майк научил их не переползать через эту линию.　

— Я бы скорее доверился стеклу.　

— Хорошо, Бэн.　

Она опустила стекло. Он почувствовал облегчение и даже сумел погладить Лапушку, когда Патриция ему предложила. Потом Пат показала еще одну комнату, очень большую, круглую, с таким же мягким полом, как и в спальнях; почти всю ее занимал круглый плавательный бассейн.　

— Это — сообщила она ему — Сокровенный Храм, здесь мы принимаем новых братьев в Гнездо — Она поболтала ногой в воде — Хочешь разделить воду и стать ближе? Или просто поплавать?　

— Гм, не сейчас.　

— Ожидание — согласилась она.　

Они возвратились в громадную гостиную и Патриция пошла принести еще один мартини. Бэн присел на большую кушетку и почти сразу поднялся. Здесь было тепло, к тому же выпивка заставляла его потеть, а от того, что тело утопало в кушетке, ему становилось еще жарче. Глупо оставаться одетым, как в Вашингтоне, когда на Патти из одежды оставалось только большая змея, обвившаяся вокруг ее плеч, решил он.　

Но раздеться полностью он все же не решился и остался в шортах. Снятую одежду он повесил в фойе. Здесь, у входной двери, Бэн заметил табличку с надписью: «Ты Не Забыл Одеться?”　

В этом доме такое напоминание может оказаться совсем не лишним, подумал он. И тут Бэн заметил что-то, что ускользнуло от его внимания, когда он в первый раз попал в комнату. По обе стороны от двери стояли громадные медные чаши, на-, полненные деньгами. Нет, пожалуй не наполненные, а переполненные — банкноты Федерации различного достоинства вывалились из чаши и рассыпались по полу.　

Он все еще не в силах был оторваться от необычного зрелища, когда возвратилась Патриция.　

— Твой мартини, брат Бэн. Сближайся в Счастии.　

— А, спасибо.　

И он опять уставился на деньги.　

Она проследила за его взглядом.　

— Я плохая хозяйка, Бэн. Майкл так здорово следит за чистотой и всем прочим, что я совсем забыла о них.　

Она подобрала деньги и пристроила их в не такой заполненной чаше.　

— Патти, но зачем они здесь?　

— А… Мы держим их здесь, потому что эта дверь ведет на улицу. Если кто-нибудь из нас выходит из Гнезда, а я сама выхожу почти каждый день за продуктами, нам могут понадобиться деньги. Вот мы и держим их здесь, чтобы не забыть взять с собой.　

— Просто хватаете сколько влезет в руку и идете?　

— Ну, конечно, дорогой. О, я понимая о чем ты. Здесь никогда не бывает посторонних. Если у нас есть друзья вне Гнезда (а они есть почти у всех), мы принимаем их в комнатах на нижних этажах, в которых нет ничего необычного. А здесь не бывает людей, которых могли бы соблазнить эти деньги.