Чужой мир. Пустыня смерти - [32]
Поверх уже сваленных в ящик консервов и прочих продуктов быстро покидали автоматы и боеприпасы, туда же отправились разгрузки, заляпанные кровью, и мелочь из карманов. Игорь и Всеволод подналегли и покатили тележку прочь.
– Тяжелая дура, – вытаскивая колесо из трещины, прокомментировал Игорь.
– Да, нелегкая, – согласился Всеволод, – но втроем нам это не утащить, оружие бросать жалко, консервы – просто преступно. У меня в загашнике осталось всего три ИРПа. Они, конечно, питательные, но это всем на один раз нормально поесть.
Мародерку спрятали за разбросанными гаражами, они явно попали сюда из их родного мира, на многих были надписи типа «Вася лох», «Светка шлюха» или просто матерные слова, нацарапанные от великого подросткового интеллекта. Закидав тележку с трофеями мусором, Всеволод достал из пачки две сигареты, одну взял себе, а вторую протянул Игорю. Бывший сержант полиции отрицательно покачал головой.
– На фиг, бросаю.
– Это ты вовремя придумал, – хмыкнул Всеволод, – самое то, бросить курить в такой заднице.
– Может, ты и прав, – согласился с ним Игорь, – но киосков с куревом вокруг не наблюдается. Лучше попробовать бросить.
– Дай мне, – протянув руку к сигарете, попросила Инга.
– Не знал, что ты куришь, – удивился Всеволод.
– Начинать никогда не поздно, – парировала девушка.
– Для тебя поздно. Мне не жалко, но Игорь прав, в нашей ситуации зависимость не самая приятная. Так что начинать не советую.
Он достал пачку и убрал туда сигарету, быстро пересчитал остатки. Здесь одиннадцать и две полных пачки в другом кармане, вот и весь резерв. По какой-то причине все покойники, что «зеленые», что «черные», не курили.
– Все, перекур закончен, – отбрасывая окурок, скомандовал Всеволод, – задача не выполнена. Инга, нам нужны новые жертвы. Кстати, лучше, если ты поищешь «зеленых», по какой-то причине «черные» ходят исключительно пятерками. А пятеро – это многовато.
Инга закрыла глаза.
– Нам туда, – махнула она рукой сквозь гаражи, – обшаривают дома.
– Умница, – похвалил девушку Всеволод. – Все вперед, на этот раз постараемся не облажаться.
Парочку инквизиторов они обнаружили спустя двадцать минут. Те заходили в подъезд полуразрушенного дома, половина которого лежала в руинах, а вторая половина стояла совершенно целая. Перед домом было множество автомобилей, все – либо российского, либо западного производства, Всеволод углядел валявшийся на боку «майбах».
– Такое ощущение, что сюда автостоянку целиком перекинуло, – прокомментировал Игорь, огибая лежащий на крыше джип.
– Вполне возможно, – согласился Бур. – Знаешь, что меня смущает?
– Что? – влезла в диалог Инга.
– То, что строений, автомобилей и прочего из нашего мира много, а вот людей почти нет. Вопрос, где они все?
Его спутники озадаченно переглянулись. На пустыре не меньше пятидесяти частных домов, то, что они из их родного мира, – факт, это легко определить по знакомым вещам и надписям, на некоторых даже таблички с названием улицы сохранились. Но вот людей и впрямь не было.
– Ответа нет, – оборвал их размышления Всеволод, – возможно, профессор знает, придем, непременно спросим.
Из подъезда вышли двое инквизиторов. Такое ощущение, что парни не на войне, а на прогулке, первый держал в руках открытую консервную банку, из которой таскал кольца ананасов. Второй разглядывал эротический журнал «Playboy». Судя по его распахнувшимся от возбуждения глазам и краске, которая залила лицо, подобное он видел впервые. И то, что он видел, ему очень нравилось, настолько нравилось, что он проигнорировал поднявшегося из-за машины Игоря.
– Потом подрочишь, – быстро сказал сержант опешившему «зеленому» и вырубил ударом в челюсть. Его напарник выронил банку и потянулся к автомату, именно в этот момент Бур обрушил на его затылок монтировку, глаза инквизитора сошлись на переносице, и он плавно сполз по борту «Лендровера».
– Ананас хочешь? – спросил Бур Ингу, поднимая выпавшую банку, которая все-таки опровергла закон бутерброда и не перевернулась донышком вверх. Он протянул девушке банку и быстро связал «зеленому» руки. Игорь в этот момент заканчивал паковать второго.
Пленников затащили за машины и стали дожидаться, когда те очухаются, тащить на себе двух здоровых мужиков никому не хотелось.
– Ну у них и головы, – присвистнув от удивления, воскликнул Игорь. – Три минуты не прошло, а уже в себя пришли, причем тот, которого ты монтировкой угостил, очнулся даже быстрее.
– Похоже, их религиозные лидеры так пацанов с детства обрабатывают, что в голове нарастает сплошная кость, а остатки мозга заточены только под повиновение, – предположил Всеволод.
– Сейчас вы подниметесь и пойдете с нами, – на плохом английском обратился к ним Игорь. – Андестенд?
Пленники быстро закивали, но, увидев вышедшую из-за соседней машины Ингу, пришли в ужас, чуть не вырубившись по новой.
– Хеллоу, – весело крикнула им девушка и помахала ручкой.
«Зеленые» вылупили глаза и рухнули на колени, бормоча что-то себе под нос. Игорь и Всеволод озадаченно переглянулись и укоризненно посмотрели на девушку.
– Ну и что ты сделала? – поинтересовался Игорь. – Они только очухались, а теперь снова в астрал ушли, нам что, целый день с ними сидеть? Ты, кстати, английский знаешь?
Брошенная колония – это мир техномагии, мир, в котором есть место волшебству: оно двигает транспорт, оно обогревает дома, на его основе создается оружие. В мире Интерры есть место могучим волшебницам и пришедшим из другой реальности нелюдям, на которых охотятся егеря. Игнат – егерь. Выполняя совершенно обычный заказ на нелюдей, он находит незнакомую руну, и эта находка забрасывает его в бешеный круговорот интриг и загадочных событий.
Вилен Ульянов – начальник охраны секретного института, в котором создали ворота для перехода в другой мир. Вилен первый испытал переход и выяснил, что обратной дороги нет. Он оказался в зеркальном мире, пережившем глобальную войну: мёртвые города, животные-мутанты и люди, потерявшие за тридцать лет остатки разума. Вилен отправляется в свой родной город, чтобы встретить своего двойника. Тем временем в его мире власти решают отправлять в «Зазеркалье» опасных и просто неугодных им людей. Помимо преступников сюда приходят искатели приключений.
«Доброволец» для научного эксперимента по приговору суда. Попаданец в мир, переживший глобальную магическую катастрофу. Задача простая — выжить в новой реальности. Актив — старый револьвер, не менее древняя винтовка и странное умение — поднимать с трупов черные плотные шарики, наполненные концентрированной тьмой. Технология, магия и человек, к которому просто липнут неприятности — очень взрывоопасная смесь.
Мертвый мир встречает новых поселенцев. Их трое, они молоды, уверены в себе, но каждый из них уже успел хлебнуть лиха там, на старушке Земле. Их не страшат бандиты, их не страшат мутанты, их страшит только одно — потерять друг друга. С них и начинается Анклав, куда потихоньку стекаются те, кто хочет просто жить, а не вести ежедневную борьбу за существование. Но не все так просто — дикие банды по соседству, мутант, на территории которого они обосновались. И самое главное — найти смысл своего существования в этом адском местечке, из которого нет пути назад.
Все, как в песне: «Цыганка с картами, дорога дальняя…» Вот только не заладилось все с первого шага – и подготовка неудовлетворительна, и маршрут не такой, и народу мало, обречённый рейд. Назад тоже не вариант, и остается сцепить зубы и идти вперед. Вопрос только в одном – дойдет ли кто-нибудь? А если дойдут, то, что их ждет, ведь все не так, как кажется. Заключительная книга цикла "Свалка".
Вышеград оказался не слишком гостеприимен к Шаху. Всего несколько суток, и вот его вышвыривают обратно. Правда, он в серьезном плюсе, смертельное невыполнимое задание оказалось ему по силам. Все по-прежнему, пояс живет своей кровавой жизнью, кровопускатели не забыли о своем контракте, цена его растет. Но теперь и Шах не один, впереди маячит поход в глубину выжженных земель, так далеко в одиночку не ходят, поэтому нужны люди, транспорт и, конечно, деньги. Вот только нет манны небесной, все придется добывать потом и кровью.
Там, где искусство несёт смерть в прямом смысле, где все под Надзором и всё по Распорядку — как жить? И ради чего?*** Рассказ вышел на бумаге в 2016 г. на русском и в 2018 г. — в переводе на польский. Арт на обложке — иллюстрация к польскому изданию от Anna Helena Szymborska.
Наивный постапокалипсис. Через двести лет выживания пришла пора налаживать нормальную жизнь. Людям, выжившим после Вонючего рассвета, живется тяжело. Единственной надеждой на светлое будущее стало «Обещание святого Иеронима»: «Часто спрашивают: — Можно ли рассчитывать, что жизнь со временем наладится, и мы победим все напасти и беды? Отвечаю: — Конечно. Есть две возможности: фантастическая и абсолютно реальная. Фантастическая — мы справимся со своими проблемами сами. Реальная — прилетят небесные покровители и вернут мир, утерянный после Катастрофы и Вонючего рассвета, где мы счастливо заживем в свое удовольствие». Третья книга из серии о Викторе Кларкове.
Теперь не существует прежнего мира. Наш мир — два уцелевших города, над выжженной землей, соединенные между собой хрупким мостом. Высокие неприступные стены отгораживали нас от того, что было там, за Вратами, и что тихо звали проклятой Пустошью. Нам рассказывали страшные сказки, о живущих там чудовищах, и о тех, кто не побоялся выйти за пределы города. Мы называли их Патрулем. Тех, кто берег наш сон…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мир Колоний.Здесь – граница между своими и чужими всегда в шаге от тебя.Здесь живут и побеждают те, кто сражается насмерть.На земле Александр Ахромеев был командиром отдельной роты спецназа. Здесь он – командир разведчиков, самых умелых, храбрых и опасных воинов русской колонии. В мире, где враги владеют магией, а нечисть не фантазия, а страшная реальность, выживают те, кто докажет свое право на жизнь. Докажет, что меткая пуля и земная военная тактика ничуть не слабее чужеземного колдовства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вторая часть дилогии Чужой мир. Пустыня и дикие земли остались позади, впереди обжитые места, где люди налаживают жизнь. И вроде конец дороги, осталось найти дочь профессора и можно отдохнуть, но это только иллюзия. В мёртвой, покинутой Москве нашла приют новая жуть, страшнее, чем инквизиторы и паломницы, страшнее, чем всё, с чем раньше сталкивался Всеволод Бураков и его отряд. И снова тяжкий груз ответственности ложиться на плечи Бура и Инги. Теперь речь идёт не о выживании отдельных людей, а о существовании человечества.
Вчера была глобальная катастрофа.Сегодня – мертвые города, в которых орудуют банды мародеров. Дороги, где тебя могут убить за машину или канистру бензина. Деньги больше ничего не решают, цена банки тушенки – золотое кольцо, стоимость жизни – автоматная очередь.Власть принадлежит людям с оружием, жестоким и сильным.Это – реалии России 2015 года.Но так не везде. Есть Владимирский рубеж, по которому проходит граница между порядком и анархией. Именно здесь у власти оказались люди, для которых закон – это не пустое слово.