Голодный загуменник вернулся к недоеденным блинам.
— Кто ж тебе сказал, что тебя протыкать собираются? Вилы не для смертоубийства нужны, а для работы. От голода другого средства кроме работы не придумано. Буду тебя вилами со всем бережением с боку на бок поворачивать. Сам, поди, поворотиться уже не можешь.
Крестьянин зацепил рогами за рваный армяк, повалил захребетника на бок. Упавший разинул зубастое хайло, но с боков подступили ещё двое работников с цепами в руках.
Шурх! — деревянные била обрушились сверху.
— Дружней, ребятушки! Не бить, а выколачивать и, главное, без злобы. Работа злой не бывает.
Захребетник визжал, извивался, норовил цапнуть работников за ногу, но вилы аккуратно укладывали его под удары молотильщиков. Летела пыль, кострика, солома и всякий дребезг. Вот уже нечего стало укладывать наподобие снопа, и на площади стало, что на току — хоть шаром покати.
Один из стариков подошёл, запустил руку в кучу трухи.
— Ничего нет, ни единого зерна, только мякина.
— Не беда, — ответил другой. — Мякину запарим и свиньям скормим. В хозяйстве всё пригодится.
