Чужое - [22]

Шилов стоял и смотрел в красные глаза и не мог отвести взгляд. Он поднял винтовку и собрался прицелиться, но тварь метнулась по дну оврага. Трава расходилась за ней как волны на море. Шилов прицелился из винтовки, ствол мотало, но Шилов кое-как совладал с дрожащими руками, прицелился с запасом, чуть впереди ведьмы, и выстрелил. Запахло озоном, из дула вырвался огненный сгусток, спаливший воздух перед Шиловым; отдача была слабая, а вот жаром Шилова обдало неслабо. Он отшатнулся и не успел посмотреть, попал в ведьму или нет. Долго дул на обожженные пальцы. Осмотревшись, увидел, что трава пожелтела и скукожилась там, где он только что стоял, и прошел немного вдоль лога, позволяя холодному ветру остудить горячее лицо. Снова подошел к краю, глянул вниз, но ничего не увидел, кроме горелого пятна на земле. Решил, что промахнулся.

Сзади зашуршало. Шилов резко обернулся. Успел увидеть несущихся на него ведьм. Нажал спусковой крючок. Воздух полыхнул ярко-красным. Кажется, огнем на этот раз опалило ресницы. Шилов вскрикнул от боли, сделал шаг назад, нога не нащупала опоры, и он, качнувшись, сорвался и покатился вниз по склону. Уцепился за корень, что торчал из земли. Остался висеть, вжимая тело в почти отвесный склон. Винтовка выпала из рук и укатилась на дно. Шилов посмотрел вниз и увидел трупики оранжевых птичек прямо под собой и винтовку в траве. Кое-как развернулся, отпустил корень и на заднице безболезненно съехал вниз. Воняло нестерпимо, но Шилову было не до того. Он схватил винтовку и направил ствол вверх. Солнце ослепило глаза. Шилов часто моргал и, вытирая выступившие слезы, смотрел на нависающие над головой стволы деревьев. Ждал, что вот-вот вынырнет ведьма, но ведьма не появлялась, и Шилов решил, что подстрелил ее. Озираясь, он прошел вдоль ручейка по дну оврага и нашел кусок выжженной травы, куда попал в первый раз, но никаких следов ведьмы не обнаружил. «Наверное, после выстрела они исчезают…» – подумал Шилов. Еще он подумал, мыслитель этакий: «Ёпт!». Потом: «Ну вот, заразился у Духа этим дурацким «Ёпт», такая фигня».

«Что же это за существа такие, – с раздражением думал Шилов, наступая в пепел, в который превратилась трава, и расшвыривая его кроссовками. – И что, ёпт, за оружие»?

Шилов обнаружил, что оружие не только сожгло траву, но и обезводило почву, которая стала сухой и под ногами Шилова вздымалась серой пылью – и такой земля была до глубины в полтора пальца. Шилов проверил это, ткнув палкой. Подивившись мощи оружия, Шилов пошел дальше по дну оврага. На этот раз он шел медленно и часто останавливался, прислушиваясь к шорохам и голосам лесных птиц, а потом снова шел и до рези в глазах вглядывался в каждый холмик и трещину в земле, потому что ведьмы представлялись ему плоскими как мультяшки, а значит, вполне могли спрятаться в узкой трещине или за кочкой.

Метров через сто Шилов услышал, как впереди шумит река, вздохнул свободней, и ускорил шаг. Он побежал и совершенно потерял бдительность, когда ему навстречу из зарослей орешника выскочили сразу две ведьмы; Шилов затормозил, поднимая винтовку, но ведьмы были совсем близко, в метре, в сантиметре, в миллиметре, и он открыл рот, чтобы закричать, но не успел.

Шилов находился в огромной комнате, полы, стены и потолок которой были выполнены из серого пластика. Конференц-зал, подумал Шилов, с любопытством разглядывая обстановку. Перед ним стоял отполированный до зеркального блеска длинный стол, который окружали стулья с высокими спинками, обитыми красным бархатом. Стульев было много, под сотню, но все они, кроме одного, пустовали, а на том одном сидел, развалившись, низенький, но крепкий мужчина в военной форме мышиного цвета без знаков различия. Заплывшие глазки метались в глазницах без всякой системы, мужчина стучал пальцами по лакированной столешнице. Шилов следил за его пальцами, отстукивающими морзянку, и думал, что ничего нет важного в этих самых пальцах, которые стучат, но оторваться не мог и продолжал следить за ними, как загипнотизированный. Он хотел спросить у мужчины, как он, Шилов, здесь оказался, ведь только что были лес и ведьмы, но не сумел вымолвить ни слова.

– Мне вас рекомендовали, господин Шилов, – приятным баритоном произнес мужчина, и Шилов, наконец, смог оторваться от его узловатых розовых пальцев и посмотрел мужчине в лицо. Лицо его было такое же розовое, как и пальцы, а щеку пересекал длинный шрам, которого мужчина совсем не стеснялся и, кажется, даже нарочно выпячивал. Взгляд у мужчины, когда он перестал озираться, оказался доброжелательный, добрый такой, а улыбка искренняя, открытая, и именно поэтому Шилов не поверил ей. Слишком уж приятное и располагающее к душевному разговору, если не считать шрама, лицо было у собеседника. Шилов отвернулся и посмотрел на голографическую карту на стене. Местность на карте была ему незнакома, но он все равно глядел только на нее, лишь бы отвлечься.

Не дождавшись ответа, мужчина в форме сказал:

– Говорят, вы лучший специалист.

– Я – не специалист, – сказал Шилов и удивился словам, что срывались с его губ против воли, но продолжил: – В большинстве ситуаций, в которых я оказывался, у специалиста не было бы и шанса.