Чужие руки - 3 - [8]

— Фокусы с голографией, — пробормотал тот.

— Да, — ответил ему низкий голос, идущий со всех сторон. И все же это я, Джозеф Овертон, говорю с тобой.

— Ты просто машина, которую запрограммировали так отвечать.

— Ты тоже — просто белковая машина, запрограммированная прошлым, средой и инстинктами. Но разница между нами есть — ты жив, а я нет. Мое тело заморожено, а разум заключен в сплетения микросхем. Тебя это не слишком шокирует?

— Эксперты сказали, что такая операция невозможна. Личность человека не может нормально функционировать в машине.

— Они правы. Вот уже сорок лет я схожу с ума — медленно, но верно. Мое сознание разрушается. Я замедлил этот процесс, погружаясь в сон на годы. Но время от времени мне приходится просыпаться. Я не могу оставить дело своей жизни на произвол судьбы.

— «ОверФонд»?

— «ОверФонд» — это только зародыш, клетка нового мира. Пока она растет и учится контролировать окружающую среду. Но у нее великое будущее, и я хочу увидеть его.

— Тебе нужно тело?

— Мне нужно только МОЕ тело. Пересадка в любое другое обернется шизофренией. А владыка Галактики должен быть здоров.

— Так за чем же дело стало? Твои приспешники не могут тебя разморозить и оживить? Или не хотят?

Послышался странный звук — то ли вздох, то ли смешок.

— Ты ничего не знаешь. Ты не знаешь, почему я отдал приказ сделать с собой ТАКОЕ. Так знай: я умирал от лихорадки кан-фаг.

Лев Ивин не сразу вспомнил, о чем идет речь.

— Лихорадка кан-фаг? Если не ошибаюсь, это болезнь диких аборигенов Зерры. Вы-то как могли ею заразиться?

— Так же, как и туземцы, — поедая мозг своих жертв.

Ивина пробрал озноб от ужаса и отвращения.

— Да, — продолжал чудовищный глаз. — Прежде, чем стать революционером, я принадлежал к «золотой молодежи». Думаешь, рассказы о пороках высшего света Империи — пустая болтовня? Нет, мы развлекались вовсю. И получили за это сполна… Проклятая зараза выжидала десятилетиями, чтобы потом нанести внезапный удар. Кан-фаг поражает нервную систему. Судороги, паралич, галлюцинации, безумие — все тридцать три удовольствия. Знаешь, если бы не наши детские шалости, Империя бы так просто не рухнула… Пока мое тело в ледяном сне, спит и болезнь, но если меня оживить, она быстро наверстает упущенное.

— А лекарства от кан-фаг не существует?

— Не существовало. Пока Дьорк не создал свой супервирус.

У Ивина возникло неприятное ощущение, что он пребывает в бесконечном кошмарном сне и никак не может проснуться.

— Ты удивлен? Да, я в курсе. «ОверФонд» наблюдал за Фонтау многие годы. В обществе массового иммунодефицита медицина должна развиваться наиболее интенсивно. Излучение Твибела в свое время было большим шагом вперед, но, как выяснилось, оно не убивает кан-фаг. Я возлагал большие надежды на проект вирусной мутации. Однако меня предали. Люди, которые должны были помочь моему воскрешению, возомнили себя богами.

— Теперь уже ничего не поделаешь.

— Неправда. Король Тьюрии — сын Дьорка. В его жилах течет кровь мутанта. Если сделать переливание, я обрету новую жизнь и вечную молодость. С проклятием кан-фаг будет покончено.

— И что потом?

— Потом я поведу человечество вперед, к светлому будущему. Больше это сделать некому. Ведь ваше Содружество — одно большое недоразумение, историческая случайность. Я предвижу великие войны, но через них придется пройти, чтобы достичь великой цели.

— Что же это за цель, которая требует таких жертв?

— Вторая Империя! — торжественно провозгласил людоед. Она предсказана нам свыше. Она грядет. И каждый, кто встанет на ее пути, будет раздавлен колесом истории.

— Посмотрим, — улыбнулся сыщик.

— Уж не думаешь ли ты как-то помешать мне, человечек?

— Пока ты спал, один из твоих приспешников убил другого и сорвал всю операцию по захвату Хонста. Иштра освобождена. Кстати, ты давно проверял температурный режим своих останков?

Ответом ему был нечеловеческий рев. Ивин усмехнулся про себя: Том старался вовсю — соскучился по приказам! Экстренное размораживание должно было привести к необратимым последствиям.

— Ты труп, Овертон.

— Ты сам скоро станешь трупом!

— Не понимаю, как это машина может испытывать такие эмоции!

Наступила гудящая тишина.

— Ты прав, — ответил совершенно невыразительный голос. — Я не могу позволить себе тратить остатки человечности на бесполезные переживания. На мне лежит ответственность за будущее Галактики. А ваши жизни ничего не стоят. Убирайтесь с моей планеты! Я погружаюсь в сон…

Голограмма задрожала и растворилась в воздухе. Шум машин стал стихать. Лев Ивин пожал плечами, повернулся и вышел из зала. Металлические двери закрылись за ним.

Над ступенчатой пирамидой Мавзолея холодно сияли звезды. Самой яркой среди них было далекое Солнце.

— Куда теперь? — спросил капитан Шторм.

— Сначала на Землю, — задумчиво проговорил Лев Ивин. — Надо уладить некоторые формальности… А затем подбросим наших друзей на Фонтау. Или вы — своим ходом?

— Извини, Лев, — сказал Хонст, держа Иштру за руку, — но у нас другие планы.

— Какие?

— Мы уходим в иной мир. Туда, где родится наш ребенок. Отец откроет нам путь. Так исполнится предсказание.

— Что ж, — вымолвил Ивин, справившись с удивлением, — желаю счастья!