Они назвали эту планету Мечтой. Этот холодный и безжизненный мир высохших океанов и безбрежных пустынь казался им раем. И действительно, об этом можно было только мечтать трем молодым исследователям, на свой страх и риск отправившимся в неизведанную область Галактики, — сразу же найти останки древней цивилизации. И не какие-нибудь глиняные черепки или консервные банки, нет. Серые волны песка в бессилии разбивались о стены неприступных цитаделей. Ступенчатые пирамиды и купола, казалось, возвышаются над самим Временем, исполненные гордого покоя и величия.
Звездолет опустился у подножия одного из громадных зданий, и трое людей замерли в немом восхищении перед экраном обзора.
— Здорово, — наконец, выдохнул Фил Томсон. — Да, ребята, так везет только раз в жизни.
— А тебе, небось, уже мерещатся сокровища, — сыронизировал Эдвин Кент. — Не терпится запустить в них свои жадные руки.
— А почему бы и нет? Им-то теперь уже ничего не нужно.
— Кто знает. Возможно, и мертвые, они стоят на страже своей культуры. Проклятие падет на осквернителей гробниц…
— Ой, Эдвин, кончай, — воскликнула Джейн Ламонт, третий участник экспедиции. — Мне прямо страшно стало.
Кент расхохотался.
Работы здесь хватило бы на сотни лет, но от нашей троицы этого не требовалось: в любом случае они были первооткрывателями. Необходимо было собрать хотя бы поверхностную информацию о здешней культуре, чтобы провести классификацию и выбрать методику дальнейших исследований.
Через пару дней трое собрались в кают-компании обменяться мнениями.
— Сокровищ здесь нет, — сказал Фил. — Ни золота, ни драгоценностей. Ничего, что бы радовало глаз. Похоже, они жили весьма аскетично. Это довольно странно, учитывая их уровень развития.
— Материалист! — укоризненно произнес Эдвин. — Тебе бы их уровень. Они-то понимали, что не в деньгах счастье. И оставили после себя истинные сокровища — книги. В них заключена вся мудрость Мечты за тысячи, а может, и миллионы лет.
— Да уж, этого добра навалом, — кивнул Фил. — Похоже, чтобы прочитать их, тоже потребуется не одна тысяча лет. Меня больше интересует сплав, из которого сделаны страницы, — очень легкий и прочный, не подверженный коррозии. Его можно было бы использовать для обшивки космических кораблей.
— И слушать не хочу! — притворно ужаснулся Эдвин. — Джейн, а как твои дела? Как продвигается расшифровка?
— Пока удается только выделить формальные знаковые структуры, — сообщила Джейн. — Их язык не похож на известные нам. Отсюда следует, что Мечта не была колонизирована ни одной из известных нам разумных рас. Здесь развилась совершенно самостоятельная цивилизация.
— От которой не осталось ни одного живого существа, с которым можно было бы поговорить, — заметил Фил. — Как же ты собираешься связать знаки с понятиями? Разве что где-нибудь найдется азбука с картинками.
— Если бы я знала, где искать, Фил, — грустно заметила Джейн. — То, что мы нашли, похоже, библиотека серьезных книг, без картинок. В них, должно быть, полно абстракций. Например, вот этот знак.
— Похоже на планету с кольцом, — сказал Фил. — Например, на Сатурн. Может, они прилетели с такой планеты.
— Нет никаких оснований считать, что им были известны космические перелеты, — возразил Эдвин. — Кстати, таким знаком древние математики Земли обозначали пустое множество.
— И ты полагаешь, они контактировали?
— Нет. В принципе, это может означать все, что угодно. Например, Вселенную или Бога…
— Тогда, значит, они поминали имя Господа своего всуе, усмехнулся Фил. — Оттого и вымерли.
Осмотр периферии здания показал высокую степень симметрии в расположении помещений. Должен был быть некий геометрический центр, возможно, таящий в себе нечто важное для понимания цивилизации Мечты. И Эдвин Кент решил проникнуть в этот центр. Он не поленился пройти пару километров по извилистым коридорам и достиг своей цели.
Входя в огромный пустой зал, Эдвин в который раз испытал чувство благоговения перед наследием давно ушедших мастеров. Стены зала были покрыты прекрасно сохранившимися фресками, изображающими гуманоидов. Одни предавались медитации, другие просто бродили в задумчивости, третьи собирались в группы и о чем-то спорили или слушали учителей. Пол был выложен концентрическими кругами черного и белого мрамора.
Что это было: храм? Место общественных собраний и церемоний? Что-то еще, неизвестное человечеству? Эдвин заметил, что зал в целом имеет формулу параболоида, пересеченного плоскостью пола. Фокус параболоида, вероятно, находился в центре зала. Это должно было приводить к интересному акустическому эффекту: собиранию там всех звуков, и чтобы проверить свою догадку, Эдвин вступил в самую сердцевину мраморных кругов.
И тут же потерял сознание.
Так же внезапно он пришел в себя. Не сразу сообразив, в чем дело, он все же посмотрел на часы. Оказалось, что почти три часа он был в отключке. Поднимаясь на ноги, Эдвин испытал легкое головокружение, которое, впрочем, быстро прошло. Осталось иное ощущение — какой-то странной связи с окружающим, словно он вдруг духовно сроднился с вымершими обитателями планеты. И наоборот когда он вернулся на корабль, в первый момент все там показалось ему незнакомым.
