Чужая страна - черника - [37]
— Прими от меня, Пертти.
Пертти держал абажур, пока Янне вывинчивал лампу. Затем он протянул ее Улле. Она обернула лампу листом газеты и положила в один ящик с посудой.
— Если б только вспомнить в Лахти, где что лежит, — вздохнула Улла. — Терпеть не могу переезды.
— Напиши на ящике, — сказал Янне.
— А если и вправду написать?
Улла пошла искать в сумке карандаш. Сперва ей попалась какая-то газета, она перелистала ее.
— Ты кто? — Улла взглянула на Рахикку.
Рахикка немного смутился.
— Пожалуй, ты бы уже должна знать.
— Я имею в виду знак гороскопа. У меня бык.
— Тогда я, наверно, буйвол…
— Ты балда, Вилхо… — со смехом сказала Улла. — Но послушай-ка, что мне пророчат: «Отправитесь в далекое путешествие, которое разрешит некую вашу загадку. У цели повстречаете брюнета, который станет вашим близким другом».
— Разве я не говорил…
Пертти и Янне начали выносить ящики во двор. Вытащили они и шкаф, который Улла называла сервантом. Но шкаф был такой тяжелый, что им пришлось задержаться снаружи и передохнуть на свернутом коврике. И опять — как три месяца назад — окна были полны выглядывающих лиц. И вещи были те же самые, и носильщики те же. И все-таки многое изменилось. Янне взглянул на Пертти. Вот он сидит тут, совсем рядом, и больше не прячется. Время от времени он толкает его, Янне, локтем в бок, это у него такая шутка.
И вообще они стали почти друзьями.
Но теперь уже только час или полчаса быть им вместе. После этого Пертти станет таким же далеким, как Маса, Яска или Рипа Кяярю. Когда думаешь о них, кажется, будто в памяти встает какой-то приятный рассказ, который никогда не был действительностью и персонажи которого были далекими мифическими существами.
И Пертти тоже станет мифическим существом.
Но таким будет для него и он, Янне, если Пертти осмелится вспомнить, что с ним было в Швеции. Может случиться и так, что через год или два он будет вспоминать о своем пребывании в Швеции как о дурном сне кошмаре. И это было бы куда лучше.
Янне почувствовал, как костлявый локоть Пертти толкает его в ребра. Он ответил тем же.
— Помнишь купальную кабину? — спросил он.
Пертти поднял плечи и задрожал всем телом, как от мороза.
— И свирель…
Янне обхватил Пертти за шею и прижал его голову к своей груди. Пертти откинулся назад и, падая, увлек за собой Янне. Они покатились по земле Сперва Пертти был наверху, потом Янне. Янне пытался просунуть свою руку под мышку Пертти, как в полунельсоне, но тот блокировал его руку и, повернувшись, оказался наверху В следующий момент Пертти опять был внизу, затем опять Янне. Они катались сплошным клубком, который размахивал руками и ногами, между ковриками и песком.
— Всыпь ему, Янне!
— Дай ему по морде!
Это кричали прибежавшие откуда-то Бенгт и Ниссе. Но Янне и Пертти не обращали на них внимания; они продолжали изворачиваться, бросать, обхватывать, катать друг друга… Их волосы перепутались и растрепались, лица пылали румянцем, на мгновение с губ слетел вскрик, когда одно тело придавило другое.
— Господи Иисусе, мальчики подрались!
Это был возглас Уллы.
Она попыталась разнять их, она трясла по очереди за полы рубах, затылки, волосы — за все, за что можно ухватиться.
— Иди помоги мне, добрый Вилхо…
Но Рахикка лишь стоял с трубкой в проеме двери.
Наконец Янне и Пертти, тяжело дыша, поднялись, обнимая друг друга за плечи. Они смотрели на постыдное бегство Ниссе и Бенгта, и, видя восторг на лицах Янне и Пертти, Рахикка сказал:
— Конечно, это не драка, а что-то другое…
Теперь Янне наверняка знал, что по крайней мере не он причина кошмаров Пертти.
Грузовик с полуприцепом пришел чуть позже назначенного часа, но все-таки задолго до темноты. И это был финский грузовик. Утром он привез какой-то груз из Финляндии в Швецию и теперь почти пустой возвращался обратно.
— Ну, за дело, что ли, — сказал шофер.
Больше он ничего не сказал, этот темноволосый, угрюмого вида человек. И остальные тоже молчали, лишь грузили в кузов узлы с вещами и мебелью. Но когда Янне случилось остановиться, разогнуть спину, он заметил, что Улла долгим взглядом смотрит на Рахикку. И Пертти тоже беспрестанно смотрел в сторону, возможно на него…
Не прошло и часа, как все вещи уже были уложены в кузов, и автомобиль был готов к отправлению.
— Спасибо тебе за все, Вилхо, — сказала Улла. — Не знаю, как бы я справилась без тебя.
— Тебе самой спасибо.
Улла протянула руку. Рука Рахикки долго, очень долго оставалась в ее руке… Когда Янне смотрел на их рукопожатие, ему показалось, что они разговаривают, не словами, нет, а глазами и теплом рук.
Пертти стоял чуть в стороне.
Янне подошел к нему Пертти вывел руку из-за спины и протянул ему кипу брошюр про войну.
— Это тебе…
Мотор грузовика, словно проснувшись, зарокотал.
Янне чуть было не протянул руку Пертти, но в последний момент крепко прижал ее к боку; прощаться так было неловко И еще более неловкими были слова, которые Улла и Рахикка сказали друг другу.
— Иди же, Пертти! — крикнула Улла из кабины грузовика И на этот раз она крикнула по-фински.
— Мой до[26], — сказал Янне и поднял руку.
— Хейсан[27].
Пертти залез в кабину.
Но когда грузовик стал разворачиваться во дворе, Янне пришел в смятение. Казалось, будто все же остается что-то несделанным, невысказанным. Расставание — быть может, навсегда — не могло выглядеть так обыденно. И отъезд в Финляндию он тоже всегда представлял себе совсем иначе — большим торжеством, все люди должны дуть в трубы, кричать «ура» и радоваться..
Так уж повелось испокон веков: всякий 12-летний житель Лонжеверна на дух не переносит обитателей Вельранса. А каждый вельранец, едва усвоив алфавит, ненавидит лонжевернцев. Кто на уроках не трясется от нетерпения – сбежать и проучить врагов хорошенько! – тот трус и предатель. Трясутся от нетерпения все, в обеих деревнях, и мчатся после занятий на очередной бой – ну как именно он станет решающим? Не бывает войны без трофеев: мальчишки отмечают триумф, срезая с одежды противника пуговицы и застежки, чтоб неприятель, держа штаны, брел к родительской взбучке! Пуговичная война годами шла неизменно, пока однажды предводитель лонжевернцев не придумал драться нагишом – позора и отцовского ремня избежишь! Кто знал, что эта хитрость приведет затянувшийся конфликт к совсем не детской баталии… Луи Перго знал толк в мальчишеской психологии: книгу он создал, вдохновившись своим преподавательским опытом.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.