— Собралась в ночной круиз?
Лорелей резко обернулась и уткнулась ему в грудь. Джек выхватил ключи у нее из-под рук. Она судорожно вздохнула. Сквозь разделявшую их ткань рубашки он ощущал острые соски. Бедром она задела его ноги, и тело Джека мгновенно отреагировало, мужской орган уткнулся ей в живот, и глаза ее округлились, а во рту пересохло.
— Я думала, ты в душе, — напала она первой.
— Пошел в душ, но решил, что ключи лучше взять с собой. Я буду в восторге, если ты зайдешь ко мне, чтобы снова их стащить.
— Остуди получше голову, Сторм, — съязвила она и отвернулась от него.
Когда пятнадцать минут спустя он вышел из ванной, он не только голову остудил, но и все тело долго продержал под холодной водой. Не помогло. Не брала ни дневная усталость, ни предыдущая короткая ночь — он спал только четыре часа, потому что после того, как удалось уговорить Дезире, пришлось носиться быстрее, чем ищейка на охоте, чтобы все устроить. Похищение Лорелей и необходимость целый день с ней сражаться только распалили его.
Щелкнув выключателем, Джек тихо двинулся к тахте. Лунный свет, пробивавшийся в окно, омывал мягкие линии ее тела. Она свернулась в дальнем углу кровати спиной к нему. Золотистые волосы рассыпались по плечам и подушке.
Стараясь не потревожить ее, Джек растянулся на постели, но только голова его коснулась подушки, как он уловил ее запах — не избитый запах роз или маргариток, а что-то вроде аромата свежескошенного сена.
Лорелей тихо спала рядом с ним, простыня облегала длинные стройные ноги. Джек вздохнул. Он закинул руки за голову и уставился в потолок. Надо было подготовиться. Впереди его ждала очень длинная ночь.
Лорелей во сне прижалась поближе к теплу и улыбнулась, наслаждаясь ощущением сильных рук, обнявших ее, и теплой ладони на ягодице.
Ладонь на ягодице?!
Глаза ее распахнулись, и она увидела рядом спящего Джека — красивый темноволосый ангел, с острыми скулами, густыми черными ресницами и ртом поэта.
О Господи, как же я тут очутилась?
Она вспомнила, как среди ночи, озябнув, придвинулась к чему-то теплому в постели — выходит, это был Джек.
Не снимая руку с его груди, Лорелей попыталась высвободить ногу. Джек шевельнулся во сне и прижал ее ладонью еще плотнее.
Прикусив губу, Лорелей обдумывала, как быть. Нельзя, чтобы он проснулся и застал ее в таком положении. Она вгляделась в спящее лицо и заметила тонкие морщинки в уголках глаз. Раньше их не было. В темных волосах сверкали серебряные пряди, а на левом виске появился бледный шрам.
Десять лет назад при виде этого рта у нее подгибались коленки, и теперь ее пронизала дрожь при воспоминании о том, каким он вчера был жарким и требовательным.
Ее охватила паника. Надо бежать. Так или иначе. Она не вынесет десять дней в горах и раскроет себя. Он и так уже понял, что ее влечет к нему. Сильнейшее чувство, которое она к нему испытывала, как-то ухитрилось выжить после нанесенного оскорбления.
Он не пришел, и ей было так больно, что она не могла с ним даже говорить, когда он наконец позвонил. А потом шли дни за днями, он не появлялся и не звонил, и она поняла, что только дура может доверять Джеку. Ее беспокоило, как сказать родителям, что она беременна и брошена.
Но говорить не пришлось — она потеряла ребенка. Лорелей зажмурилась от боли, охватившей ее при этом воспоминании. Пусть ему было только шесть недель и Джек не знал, что она беременна. С горькой усмешкой она вспомнила, как решила не говорить ему о ребенке, пока они не поженятся, хотела убедиться, что он женится по любви, а не из чувства долга. Все было напрасно. Он просто не пришел.
Она поклялась, что никогда больше не даст так себя ранить, никогда никого не полюбит так, как любила Джека. Это ей удалось.
А когда он вошел в книжный магазин, обнял ее и поцеловал, она была потрясена открытием, что не сумела вырвать его из сердца. Джек Сторм был для нее так же опасен, как десять лет назад. Нельзя дать себе снова его полюбить. Десять дней в горах? О нет. Риск слишком велик.
У нее под рукой ровно билось сердце, мерно дышала грудь — Джек крепко спал. Заснул от изнеможения, решила Лорелей. Ночью он долго вертелся с боку на бок; дважды она, просыпаясь, видела, что он вставал и выходил. Теперь спит мертвым сном. Если бежать, то сейчас.
Она осторожно высвободила ногу — он не проснулся. Сняла руку с его груди и отодвинулась. Переложила его руку со своего плеча ему на ногу. Он пошевелился, и рука легла ей на бедро.
Лорелей замерла, прислушиваясь к его дыханию. Когда показалось, что он снова впал в глубокий сон, сняла руку — и он тотчас положил ее ей на грудь. Округлившимися глазами Лорелей смотрела, как его пальцы, пользуясь тем, что ее рубашка расстегнута, медленно подкрадывались к соску.
Чтобы остановить волны наслаждения и пытки, Лорелей ухватила его запястье, сняла с себя руку и откатилась. Рука Джека накрыла ее, подтащила к себе и прижала к нижней части тела — очень напряженной части тела.
Лорелей вскипела от ярости. Отпрянув, она вскочила и уставилась в смеющиеся синие глаза Джека.
— Доброе утро, красавица, — на губах его сверкнула улыбка, он приподнялся и чмокнул ее в губы.
