— Знаешь, тебе не обязательно на это идти. Еще не поздно отказаться.
Лорелей Мейсон с трудом оторвала взгляд от будущей свекрови, стоявшей у входа в церковь, и посмотрела на младшую сестру. Дезире, в розовом платье, выгодно оттенявшем нежную кожу и рыжеватое золото волос, с тревогой смотрела на нее.
— Отказаться от чего?
— От свадьбы, — пояснила Дезире, покосившись на церковные двери. — Если тебе неохота выходить замуж за Герберта, то и не надо. Еще не поздно сказать, что ты передумала.
— С чего ты взяла, что мне неохота? — спросила Лорелей, чувствуя, как внутри все сжимается. Сестра права. Она долго обдумывала, выходить ли ей замуж за Герберта ван Оуэна III, и не сомневалась, что приняла правильное решение, пока две недели назад Джек Сторм не появился в Месе. Негодяй. Она надеялась никогда его больше не видеть. Что понадобилось этому пирату в пустыне Аризоны? И именно сейчас?
— Потому что ты не похожа на невесту.
Лорелей отбросила мысли о Джеке и оглядела себя. Длинное белое свадебное платье, которое она заказала в магазине «Феникс» за бешеные деньги, белые туфли, букет белых лилий и роз. Подняв брови, она одарила сестру взглядом превосходства и мудрости, дарованной двумя годами разницы в возрасте.
— Интересно. А по-моему, я выгляжу как раз так, как надо. И одета вполне соответствующе.
Дезире издала драматический вздох, выдающий профессию актрисы.
— Ты все понимаешь слишком буквально, Лорелей. Я не о платье. Я говорю о тебе. Ты выглядишь не так, как должна выглядеть невеста в день свадьбы.
— Ну и как же я должна выглядеть? — надменно вопросила Лорелей. Сестрица-малолетка не заставит ее снова сомневаться. Она уже высказала свое решение выйти замуж за Герберта, взвесив все за и против.
Под ложечкой засосало, но Лорелей подавила тоскливое чувство. Это все нервы, сказала она себе. Надо пережить эту свадьбу, и все. Она впилась взглядом в вестибюль. Куда запропастились отец и старшая сестра? Неужели так долго надеть ленту через плечо?
— Ты должна выглядеть... счастливой.
Лорелей опять переключила внимание на сестру.
— Я счастлива, — сообщила она.
— Но ты не сияешь. В день свадьбы невеста должна сиять, — мечтательно сказала Дезире.
Лорелей моргнула. Сиять? Как можно сиять, когда ее больше всего заботит, не хлынет ли из нее тот кофе с тостом, который она заставила себя выпить днем?
— Знаешь, я тебе не лампочка. Нет такой женщины, чтобы светилась в день свадьбы или в любой другой день. — Кроме, пожалуй, их матери. Вокруг матери и правда бывает какое-то сияние, когда она смотрит на отца. — Это одна из дурацких идей, которые телевизор и газеты вбивают в головы несчастных невест, чтобы они накупили побольше ненужных вещей.
— Ну уж нет. — Дезире суетливо оглядывалась, сжимая букет роз. Лорелей нахмурилась. Что это с ней? Дезире раньше никогда не суетилась. Только в детстве, когда чувствовала за собой какую-то вину. — Телевизор тут ни при чем. — И повторила, как заведенная: — На свадьбе невеста должна сиять от счастья. А ты не сияешь.
Ну ладно, не сияю, молча согласилась Лорелей. В этом нет ничего удивительного. Ей почти двадцать девять лет, она не сопливая девчонка, которая верит во всякую романтическую чушь. Она здравомыслящая, ответственная женщина.
— Дезире, душечка, ты сыграла слишком много лирических ролей.
— Мой актерский репертуар тут ни при чем.
— А что при чем? И ради Бога, перестань трепыхаться. Чего ты так нервничаешь? Не ты выходишь замуж, а я.
— О, Лорелей! — Дезире сжала ей руку. От искренней озабоченности в голосе сестры у Лорелей по спине пробежал неприятный холодок.
— Что такое? В чем дело?
Дезире сморгнула слезы.
— Я люблю тебя, ты моя сестра. Я не могу спокойно смотреть, как ты совершаешь ошибку, о которой будешь жалеть всю жизнь.
Вот это да!
— Почему ты считаешь, что я пожалею о своем браке с Гербертом?
— Потому что ты его не любишь. А значит, не должна выходить за него.
— Не смеши меня. — Лорелей высвободила руку.
— Это не смешно. Я верю, ты хочешь любить Герберта. Но не можешь, потому что все еще любишь Джека и...
— Не смей упоминать имя этого... негодяя, — приказала Лорелей, не в силах сдержать горячность. Меньше всего ей хотелось в день своей свадьбы вспоминать о Джеке Сторме и о том, какая она была тогда дура.
— Но...
— Ты готова? — Подошли отец и старшая сестра Клер.
— Да, — сказала Лорелей и взяла себя в руки. Взглядом она дала понять Дезире, что дискуссия окончена.
— Тогда идем, — сказал Генри Мейсон.
— Что с тобой? — спросила Клер. — У тебя такой расстроенный вид...
— Просто хочется, чтобы скорее все закончилось. — Увидев, как Клер подняла брови, Лорелей смягчила тон и добавила: — Извини. Естественная нервозность перед венцом, я полагаю.
Лорелей изобразила на лице улыбку и кивнула органисту. Церковь наполнилась музыкой, Клер вышла на середину прохода, готовая двинуться к алтарю, и у Лорелей в животе опять что-то колыхнулось.
— Бутоньерка! — воскликнул Генри Мейсон. — Я забыл ее в комнате.
— Папочка, не беспокойся. Она не нужна.
— Чушь. Я не могу вести свою девочку к алтарю в неподобающем виде. Ваша мама будет меня без конца пилить. Я быстро.
