Чужая кровь - [20]

Форс засобирался по делам, уговорив Свету задержаться еще немного в доме жениха. Тамара вышла проводить его в прихожую.

— Жаль, что вы уже уходите, Леонид. А я надеялась с вами поговорить.

— Ну так говорите сейчас.

Тамара обернулась на дверь в гостиную, убедилась в том, что она закрыта, и продолжала:

— Видите ли, в последнее время у меня стали возникать проблемы с горничной.

— Она что, спит с Астаховым?

Тамара поразилась цинизму Форса и одновременно тому, как же этому человеку удается сразу увидеть корень проблемы.

— Нет, пока нет, но все идет к этому. Я хотела ее уволить, а Коля — ни в какую.

— Видно, она ему нравится. Успокойтесь, Тамара, я могу сделать так, что она будет сидеть тише воды, ниже травы. У меня против нее есть сильный козырь.

— Какой? — Тамара была заинтригована.

— Вы знаете, откуда она пришла к вам в дом?

— Я знаю, что привели ее вы, и поэтому даже не интересовалась, откуда.

— Из тюрьмы, Тамара, из тюрьмы. Она сидела. Тамара лишилась дара речи.

С трудом заговорила:

— Значит, я попросила вас найти горничную, а вы вытащили из тюрьмы девку и привели в мой дом?

— Не понимаю, что в этом такого страшного? Она не уголовница.

— А за что она сидела?

— Экономическое преступление.

— Воровка?! — Тамара горько усмехнулась. — Час от часу не легче.

— Нет, все дело несколько сложнее, но вы можете не волноваться — в вашем доме она не представляет никакой опасности.

— А если так, то каким же образом мы можем использовать этот самый ваш козырь?

— Очень просто — стоит мне возобновить ее дело, и она вернется туда, откуда пришла, причем очень надолго. Так что не беспокойтесь. Если возникнет необходимость, я это сделаю.

— В конце концов, вы привели ее в мой дом — вам и заставлять ее сидеть тихо.

— Договорились.

И на прощание Тамара улыбнулась Форсу.

* * *

Как говорится в сказках, долго ли, коротко ли, но в конце концов Максиму удалось-таки привести Кармелиту домой.

Рубина, Земфира и Груша бросились к ней.

— Кармелита! Родная! Где же ты была?

— Почему сбежала?

— Почему никому ничего не сказала?

— Я сказала, — отвечала беглянка.

— Кому?

— Маме сказала.

Женщины в страхе переглянулись между собой.

— Господи!.. — вырвалось у Земфиры.

И они с Грушей повели Кармелиту наверх. А Рубина задержалась, чтобы выяснить у Максима подробности.

— …Она не в себе, Рубина, — закончил он свой рассказ, тяжело вздыхая и собираясь уходить.

Но тут возле дома раздался цокот копыт. Баро спрыгнул с лошади, кинул поводья Сашке и зашел в дом.

— Нет ее нигде… — и осекся, столкнувшись лицом к лицу с Максимом. — Что ты здесь делаешь?

— Дочку вашу привел.

— Откуда?

— Она приходила ко мне в гостиницу.

— Как она?

— Цела и невредима, если вы это имеете в виду. А вот рассудок…

— Где она сейчас?

— Ее наверх увели.

Баро на секунду отвернулся, чтобы скрыть боль, исказившую его лицо, боль за родную дочь.

— Зачем она к тебе приходила?

— Не знаю, я так и не понял, о чем она говорила. Повисла неловкая пауза.

— Максим, ты можешь уделить мне несколько минут?

— Да, конечно.

— Пойдем ко мне в кабинет, поговорим.

Баро провел Максима в кабинет и усадил в кресло.

— Спасибо, Максим, за то, что привел мою дочь. Говоришь, ты не мог ее понять?

— Я знал, что Кармелита больна, но не думал, что так серьезно.

— Все гораздо серьезнее, чем тебе кажется.

— А врачи? Нужно обратиться к специалистам… Баро внимательно посмотрел на Максима.

— Однажды, перед появлением Кармелиты на свет, я уже обратился к врачам. В результате я потерял свою жену, мать Кармелиты.

* * *

Кармелиту с трудом удалось уложить в постель.

— Ложись, отдохни, надо поспать, отдохнуть, — приговаривала Рубина.

— Да-да, я лягу, я отдохну — скоро уже… Потому что я видела свой гроб… Вот скоро лягу в гроб, там и отдохну. В нем ведь тепло, понимаете?

Земфира и Груша с ужасом смотрели на Кармелиту, а старая Рубина нашла в себе силы ответить:

— Кармелита, нельзя призывать смерть. Нельзя! А если что увидела плохое, то никому об этом не надо говорить и забыть поскорее, чтобы не исполнилось. Поняла?

— Ага, как ты скажешь, бабушка, так я и сделаю… Скажешь молча умереть, молчать буду..

— Кармелита, зачем ты рвешь мое сердце? Засыпай, внученька…

Кармелита послушно закрыла глаза.

— Усни, — продолжала Рубина. — И все плохое забудется…

— Только, пожалуйста, занавесьте шторы, — попросила больная. — А то слишком много света, а мне нужен дождь…

* * *

— Я вырастил Кармелиту без матери, — продолжал свой тяжелый рассказ Баро. — Моя дочь — это самое дорогое, что есть у меня в жизни… А тут появляешься ты.

— Господин Зарецкий, но неужели вы не могли себе представить, что в жизни вашей дочери рано или поздно появится молодой человек?

— Мог. Но я даже не думал, что им может оказаться гаджо… И, потом, когда я узнал тебя, я думал, что все случившееся на кладбище — это твоих рук дело. Как я мог тебе доверять?

— Но сейчас-то вы уже знаете, что я не виноват.

— Знаю. И поэтому, как бы мне ни было это трудно, я должен признать, что ошибался.

Максим внимательно смотрел в глаза отцу своей возлюбленной. Баро продолжал:

— Пойми меня, Максим, я стараюсь относиться к тебе без предубеждения, но это стоит мне больших усилий.

— Я все понимаю.