Чумные ночи - [230]
Одетая в шикарный закрытый купальник черного цвета и похожая в нем на европейскую аристократку или кинозвезду, мама спускалась на пляж, ложилась на расстеленное под тентом полотенце и часами читала старые киножурналы, которые отец присылал из Лондона (мы вместе ходили на почтамт их забирать). В ее изящной плетеной сумочке лежали солнцезащитные очки, которые мама никогда не надевала, крем от солнца «Нивея» (им она то и дело натиралась) и бледно-розовая купальная шапочка, приобретенная у парикмахера Флатроса. Проведя едва ли не полдня на пляже и решив наконец искупаться, мама надевала эту шапочку, тщательно убирая под нее волосы, чтобы им не повредила морская вода.
Когда мы возвращались из гавани домой, мама клала пакеты с покупками на противоположное сиденье фаэтона, а я садилась рядом с ней и ждала, чтобы она положила руку мне на плечо (и напоминала об этом, если она забудет). Пока фаэтон взбирался по Стамбульскому проспекту, мама порой доставала курабье, купленное в кондитерской Зофири, ломала его надвое, и мы ели печенье, глядя в окошко на газетные киоски, кафе, представительства пароходных компаний и прогуливающихся по тротуарам горожан. Помимо всего прочего, я люблю Мингер и за то, что там женщины-мусульманки могут без сопровождения мужчин садиться в фаэтон (а в наше время – в такси) и у всех на виду, не стесняясь, есть курабье.
Когда фаэтон, одолев подъем, сворачивал направо, на обрамленный пальмами и соснами проспект Командующего Камиля, где находились многие государственные учреждения, мы никогда не смотрели в сторону мингерского Кадастрового управления и Министерства юстиции, где мать и отец в первые годы жизни на острове потеряли много времени, но не добились ничего, кроме разочарования.
Здесь я должна признаться, что мамин интерес к Мингеру объяснялся не только искренней к нему любовью, но и несколько более приземленными расчетами. На руках у родителей были документы (в том числе снабженные картами и планами), которые подтверждали право собственности на крупные земельные участки, принадлежавшие доктору Нури и Пакизе-султан. Это были либо дарственные (из тех, что раздавали высокопоставленным государственным служащим в качестве джулусийе после провозглашения Независимости) с подписью Командующего, либо заверенные государственной печатью и подписью королевы Пакизе свидетельства о передаче определенных земель в собственность последней, дабы она могла получать с них приличествующий ее положению доход (задумка чиновников того времени).
Видя подпись основателя государства и одну из первых государственных печатей, мингерские бюрократы, начальники управлений, судьи и министры с величайшим почтением прикасались к документам и ни в коем случае не оспаривали их подлинность и юридическую силу. Однако, для того чтобы мама и некоторые родственники, оформившие доверенность на ее имя, на деле смогли вступить во владение земельными участками, получили право продавать их или селиться на них, сначала подлинность документов должен был удостоверить суд. Далее решение суда направлялось в различные кадастровые управления, в чьем ведении находилась земля, а те должны были дать ответ, не перешла ли она в распоряжение других лиц.
В большинстве случаев так и было, и тогда надлежало подавать в суды соответствующих городов иски к нынешним (а зачастую и к предыдущим) хозяевам. Хозяева же эти, которые сорок лет назад завладели участками в борьбе с другими претендентами, после чего получили право собственности на них в результате земельной амнистии, успели построить там дома и облагородили местность. И они никак не могли смириться с тем, что их земля им не принадлежит потому лишь, что великий Командующий в дни создания мингерского государства подарил ее каким-то людям, даже не знавшим мингерского языка. Нынешние владельцы отчаянно отстаивали свои права в суде, и процесс мог длиться годами, не приводя ни к какому результату.
Иногда, для того чтобы начать процесс, требовалось доказать, что истец действительно является наследником лица, указанного в дарственной. И сделать это надлежало не в суде той страны, гражданином которой являлся истец, а либо в мингерском посольстве (что было очень сложно и занимало много времени), либо же в мингерском суде, лично явившись на остров.
«Власти Турецкой Республики запретили османским принцам и принцессам въезжать на территорию страны, так что их имущество было легко тайком присвоить», – сказал однажды мой двоюродный дед, шехзаде Сулейман-эфенди, беседуя в Ницце с моей бабушкой (а та передала его слова моей маме). Сулейман-эфенди хорошо изучил этот вопрос, «скормив» немало денег адвокатам, представлявшим его в стамбульских судах. «Однако на Мингере не было других представителей династии, кроме нашей матери Пакизе-султан, и там просто забыли запретить ее потомкам возвращаться на остров. Твоя дочь должна этим воспользоваться!»
Когда отец наведывался на остров, они с мамой немало говорили и спорили о том, как «воспользоваться» упущением властей через пятьдесят лет после Мингерской революции. Я, будучи ребенком, ничего не понимала в этих спорах и очень их не любила, потому что кончались они обычно ссорой родителей. По этой причине вопрос «о тех землях» меня нисколько не интересовал, пока мне не исполнилось тридцать.
Действие почти всех романов Орхана Памука происходит в Стамбуле, городе загадочном и прекрасном, пережившем высочайший расцвет и печальные сумерки упадка. Подобная двойственность часто находит свое отражение в характерах и судьбах героев, неспособных избавиться от прошлого, которое продолжает оказывать решающее влияние на их мысли и поступки. Таковы герои второго романа Памука «Дом тишины», одного из самых трогательных и печальных произведений автора, по мастерству и эмоциональной силе напоминающего «Сто лет одиночества» Маркеса и «Детей Полуночи» Рушди.
Четырем мастерам персидской миниатюры поручено проиллюстрировать тайную книгу для султана, дабы имя его и деяния обрели бессмертие и славу в веках. Однако по городу ходят слухи, что книга противоречит законам мусульманского мира, что сделана она по принципам венецианских безбожников и неосторожный свидетель, осмелившийся взглянуть на запретные страницы, неминуемо ослепнет. После жестокого убийства одного из художников становится ясно, что продолжать работу над заказом султана – смертельно опасно, а личность убийцы можно установить, лишь внимательно всмотревшись в замысловатые линии загадочного рисунка.
Орхан Памук – известный турецкий писатель, обладатель многочисленных национальных и международных премий, в числе которых Нобелевская премия по литературе за «поиск души своего меланхолического города». В самом деле, действие почти всех романов писателя происходит в Стамбуле, городе загадочном и прекрасном, пережившем высочайший расцвет и печальные сумерки упадка.Действие романа «Снег», однако, развивается в небольшом провинциальном городке, куда прибывает молодой поэт в поисках разгадки причин гибели нескольких молодых девушек, покончивших с собой.
Орхан Памук – известный турецкий писатель, обладатель многочисленных национальных и международных премий, в числе которых Нобелевская премия по литературе за «поиск души своего меланхолического города». В самом деле, действие почти всех романов писателя происходит в Стамбуле, городе загадочном и прекрасном, пережившем высочайший расцвет и печальные сумерки упадка. Однако если в других произведениях город искусно прячется позади событий, являя себя в качестве подходящей декорации, то в своей книге «Стамбул.
Эта история любви как мир глубока, как боль неутешна и как счастье безгранична. В своем новом романе, повествующем об отношениях наследника богатой стамбульской семьи Кемаля и его бедной далекой родственницы Фюсун, автор исследует тайники человеческой души, в которых само время и пространство преображаются в то, что и зовется истинной жизнью.
«Черная книга» — четвертый роман турецкого писателя, ставшего в начале 90-х годов настоящим открытием для западного литературного мира. В начале девяностых итальянский писатель Марио Бьонди окрестил Памука турецким Умберто ЭкоРазыскивая покинувшую его жену, герой романа Галип мечется по Стамбулу, городу поистине фантастическому, и каждый эпизод этих поисков вплетается новым цветным узором в пеструю ткань повествования, напоминающего своей причудливостью сказки «Тысяча и одной ночи».
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!