Чумные ночи - [163]

Впрочем, Командующий решил, что это не может быть чумной бубон, ведь его жена никуда не выходит, а крыс в отеле нет. Он легонько надавил на уплотнение кончиком пальца, потом чуть сильнее. Зейнеп как будто ничего не почувствовала. Значит, какая-то букашка укусила. Если бы это был бубон, жена вскрикнула бы от боли. Не желая портить ей настроение, Командующий решил выбросить странное пятнышко из головы.

Английский консул Джордж написал письмо, в котором просил о встрече втроем с Командующим и своим старым другом премьер-министром. Это желание, тем более в такое время, когда другие консулы старались лишний раз не показываться никому на глаза, обрадовало Сами-пашу. Он предположил, что хитроумные англичане, как всегда, решили всех опередить и сделать новому государству какое-то предложение, но о чем может пойти речь, никак не мог догадаться. Этими мыслями он поделился с президентом, и они вместе перебрали темы, которые, возможно, захочет обсудить консул.

Каково же было удивление и президента, и премьер-министра, когда они поняли, что консул Джордж пришел рассказать им, до чего добросердечный и благонамеренный человек археолог Селим, как он любит остров и его жителей. Из слов консула выходило, что археолог и его жена боятся отправки «на карантин» в Девичью башню, где уже сидит много якобы заразных людей, несогласных с отделением Мингера от Османской империи. Археолог уверен, что никто из посаженных в Девичью башню чиновников, оставшихся верными империи, никогда уже не вернется в Стамбул, ибо их будут использовать как козырь в политической игре. В таких условиях, говорит он, поднять со дна статую древней мингерской королевы будет невозможно. Сейчас археолог Селим хочет только одного – остаться с женой на острове.

– Это он вас послал?

– Он сообщил мне, что вы ищете старинные мингерские имена, и сказал, что я тоже мог бы кое-что предложить.

– Джордж-бей искренне любит Мингер, – вмешался в разговор Сами-паша. – Уже много лет он покупает все существующие в мире книги о нашем острове и изучает их, чтобы написать свою собственную.

– Раз уж вы сочли наш остров достойным того, чтобы поведать о нем в книге, – сказал Командующий, – то мне хотелось бы знать вот что: где, по вашему мнению, дом мингерцев – на этом острове или где-то в другом месте?

– Мингерцы стали мингерцами на этом острове.

– Возможно, будет лучше всего, если именно вы напишете книгу по нашей истории.

Однако развивать эту тему Командующий не стал, повернулся к окну и устремил взгляд на море, от которого исходило таинственное сияние. Наступила тишина…

– У мингерского правительства, – храбро нарушил ее Сами-паша, – есть к представителю Великобритании следующий вопрос: что нам нужно сделать, чтобы вы сняли блокаду?

– Я не располагаю сведениями о том, как оценивают нынешнее положение дел мое правительство и наш посол в Стамбуле. Но если прекратится эпидемия, то снимут и блокаду.

– Что бы мы ни делали, эпидемия не утихает! – вздохнул Сами-паша.

– Ваша борьба с текке, такая ожесточенная, будто там враги засели, только усугубила ситуацию.

– Горько слышать подобные слова от настоящего друга. Какие же меры борьбы с чумой предлагает английское правительство?

– Телеграф не работает, блокада, карантин. Сидя здесь, я могу только предполагать, какого мнения придерживается английское правительство.

– Каковы же ваши предположения?

– У вас на острове гостит очень важная персона, – осторожно сказал Джордж-бей. – Пакизе-султан не просто представительница Османской династии. Дочь султана, пусть и бывшего, ценная фигура с дипломатической точки зрения.

– В османской традиции трон не наследуется по женской линии, это просто невозможно, и народ этого не примет.

– Ваше превосходительство, благодаря вам остров уже не принадлежит османам, – все так же осторожно произнес консул Джордж. – Да и народ уже другой.

Сами-паша всегда принимал всерьез слова английского консула, решил последовать его примеру и Командующий. Когда Джордж-бей ушел, он принял участие в карантинном совещании и не только расспросил о том, что происходит вокруг текке, но и выслушал рассказы представителей кварталов о положении дел в самых дальних и укромных уголках города.

Представитель Флизвоса Вангелис-эфенди сообщил, что два дня назад в одном из пустых домов умер (узнали об этом по запаху) поселившийся там «бандит», мусульманин. Между тем солдаты Карантинного отряда еще неделю назад, реагируя на сигнал кого-то из местных жителей, взломали дверь этого особняка (принадлежал он семейству Сеферидис из Салоник), заколотили все двери и ставни изнутри, еще раз обработали весь дом лизолом и через ту же заднюю дверь его покинули. Стало быть, умерший спрятался там уже позже. Люди, забирающиеся в пустые дома, якобы для того, чтобы укрыться там от чумы, использовали их как базу для воровских вылазок и место встречи с подельниками, а потому несли в себе большую угрозу для государства.

Представитель квартала Дантела, известного своими крутыми склонами, острыми скалами и великолепными видами, Апостолос-эфенди, который пришел на встречу впервые после образования нового государства, потребовал, чтобы ему выплатили жалованье, которое задолжали османские власти. Он хотел уйти со своей должности. Дантела, тихий греческий квартал на самой окраине города, уже почти совсем обезлюдела. Апостолос-эфенди жаловался на одиночество. На одном из предыдущих совещаний он рассказал, что как-то раз ночью повстречал в саду рядом с пустым домом демона чумы. По мнению Сами-паши, это был не демон чумы, а один из контрабандистов, занимавшихся по ночам вывозом людей с острова. Поскольку полицейские и чиновники разбежались, присутствие государства в маленьких окраинных кварталах уже почти совсем не ощущалось. Вокруг больших особняков в обезлюдевших греческих кварталах возникали опасные зоны полного беззакония, куда с другого берега реки, из мусульманской части города перебирались одинокие бродяги и всякие темные личности. Поворовать и пограбить приходили в столицу и жители близлежащих деревень. Среди банд, которые быстро множились и крепли в упомянутых опасных зонах, была и шайка, состоящая из детей, – о ней все говорили, но мало кто ее на самом деле видел. Слухи об этой шайке послужили источником вдохновения для национального поэта Мингера Салиха Рызы, написавшего исполненный романтики детский роман «Моя мама ушла в чащу ночи», главные герои которого – беспризорные мальчишки. Прочитав его в возрасте десяти лет, автор этих строк стала фанатичной мингерской патриоткой.