Чукчи. Том II. Религия - [15]

Рис. 8. Чукотский рисунок, изображающий погоню злого духа за человеческой душой.

Рис. 9. Чукотский рисунок, изображающий двух волосатых каннибалов.

Kelet различных болезней имеют особые имена и могут быть описаны подробно. «Дух кашля» (Teggi) — старик, разъезжающий на одном белом олене. Он все время жестоко кашляет. На одном рисунке он изображен с веревкой, на которой навязаны души смертных, приносящие ему в виде выкупа оленей «иного вида». «Дух насморка» (Piti) — тоже старик небольшого роста с красными воспаленными глазами, с носом, полным соплей. «Духи сифилиса» (Atal-vaьrgt) — маленький красный народ, кочующий с маленькими оленями и раскидывающий свои шатры на человеческом теле. Иногда они прячутся в красный сок морошки и проглатываются вместе с ним. По другим сведениям, у этих «духов» нет кожи, и их сырое красное мясо светится наружу. У них поношенные черные шапки с наушниками, свисающими до земли. На одном из рисунков «духи сифилиса» изображены в виде двух лисиц, идущих на задних лапах (рис. 10, а, b,). У одной лисицы нехватает передней лапы. Она попала в капкан, но вырвалась и, чтобы отомстить за себя, сделалась «духом сифилиса». «Дух колик» (Egreer) изображен с большим клювом, привязанным на лице (рис. 10, с). Он изображается также в виде большого деревянного шара с лицом на одной стороне.

Рис. 10. Чукотский рисунок, изображающий духов болезней: а, Ь — духи сифилиса, c — дух колик.

Резная фигурка из кости (рис. 11), полученная от приморских коряков в бухте Корфа, изображает «духа» заразной болезни. Он весьма схож с подобными же изображениями на рисунках чукоч. У него большая пасть, полная зубов, его руки вооружены когтями, один из которых сломан.

Рис. 11. Коряцкая костяная фигурка, изображающая «духа» заразной болезни.

Как средство защиты против «духов», очень хороша ложка, потому что она черпала очень много кровяного супа, употребляемого при жертвоприношениях. Другое средство защиты — снегообивалка, потому что она все время производит шум. Особенно полезна она, когда на ее ручке сделано изображение духа-охранителя. Но больше всего «духи» боятся деревянной чаши для ночных нужд. Человеческая моча, вылитая на голову «духа», немедленно отгоняет его. Моча замерзает на одежде «духа» и обращается в иней, поэтому о «духах» говорят часто, что у них одежда покрыта льдом. Жир, капающий из лампы, тоже надежная защита от «духов». Он часто употребляется в шаманских обрядах при проведении магического круга вокруг юрты.

У чукоч нет отчетливого представления об естественной смерти. Если человек умер, значит, его убил кто-нибудь из «духов», или злой шаман умертвил посредством своих чар. В одной из сказок творец, рассерженный кровожадностью «духов», дает им суровый урок, карая их детей. Они раскаиваются и на время прекращают убийство. Смерть прекращается во всем мире, но «духи» изнемогают от голода и в конце кондов возобновляют свои преследования.

Один из главных моментов чукотского погребального обряда — вскрытие брюшной полости покойника для того, чтобы, вынув внутренности, по ним, главным образом по печени, тщательно разузнать, кто именно был причиной смерти: «духи» или злые шаманы, и каким способом они это сделали.

Второй вид kelet — духи-каннибалы, ведущие постоянную войну с чукотскими воинами, — подробнее всего описан в чукотских сказках. Они обладают целым рядом фантастических свойств, но вместе с тем эти существа вполне материальные и даже смертные. Человек может бороться с ними, употребляя обычное оружие, тогда как против «настоящих духов» он вынужден прибегать к заговорам, всяким магическим средствам и к могуществу шамана. Эти «духи» обычно очень бедны. У них нет оленей, и они употребляют собак лишь в весьма ограниченном числе. Во многих сказках у такого «духа» есть только одна собака, служащая ему на охоте. Дрова и прочий груз он таскает всегда на себе или волочит его сзади на маленьких санках. В юкагирском фольклоре существа эти называются просто «сказочные старики»,[47] и это характеризует их лучше всего.

Переход от одного разряда kelet к другому имеет постепенный и почти незаметный характер. Один шаман из оленьих чукоч Телькепской тундры рассказывал мне, что несколько лет тому назад ему случилось попасть к керекам,[48] живущим в одиночном жилье. В темноте к жилью с задней стороны подошел kelь и стал звать хозяйку, чтобы она вышла. Он сбился с дороги и принял это жилище за свое собственное. Он говорил жене, что выловил всю рыбу из обеих соседних рек, и с этими словами сбросил свою ношу с такой силой, что земля задрожала. Потом он швырнул в спальный полог пару каменной обуви и попросил себе сухую пару. Когда он потянулся к пологу, чтобы взять обувь, обитатели жилья вылили ему на голову содержимое ночного сосуда, и тотчас же он убежал с диким бормотаньем и с невероятной поспешностью. Рыба так и осталась, и после этого ее хватило на полгода жителям всех ближайших поселков. Отсюда видно, что этот kelь обрисован, с одной стороны, как враждебный дух, с другой — как вполне материальное существо, живущее рыбной ловлей.

Другая история рассказывает о том, как племя kelь обитало на арктическом берегу. Чукчи вели истребительную войну против них, и в конце концов «духи», будучи не в силах оказывать сопротивление, сделались невидимыми.