Поджав губы, фру Лие сказала:
— Это мы еще посмотрим. Я не спущу с вас глаз, моя дорогая фрекен. Я не уважаю женщин, получивших какую-то профессию. Но я понимаю, что вам далеко до остальных, поэтому вы готовы на все. Но могу вас уверить, шансы у вас здесь небольшие. Здешние люди не любят таких выскочек, не знающих, где им место.
После этой «убийственной» проповеди она удалилась.
Малин усмехнулась.
— Еще не известно, кто не знает своего места, — сказала она тихо. — У таких женщин, как она, всегда бывают затюканные мужья, на которых можно ездить верхом.
И впервые за весь день Хеннинг засмеялся.
— Бабушка именно такая! — сказал он. Обняв за талию Малин, он сказал:
— Ах, Малин, как я рад, что ты приехала!
— Я тоже, — мягко ответила она. — Но мне кажется, что тебе не мешало бы отдохнуть. Я попрошу Лине из Эйкебю помочь мне вечером в хлеву, она производит впечатление порядочной. А ты ложись в постель и отдохни!
— Но если приедут отец и мать?
— Тогда я тебя разбужу!
И он позволил себе расслабиться, только теперь по-настоящему поняв, как он смертельно устал.
И когда он уже лег, Малин пришла к нему, чтобы получше укрыть его.
— Малин, — произнес он сквозь сон, — я не успел сказать тебе об этом, но мне так ужасно не хватает Саги!
Она кивнула и погладила его по лбу.
— Мне тоже. Я так грущу по ней. Утром ты расскажешь мне, что произошло, ладно?
— Хорошо. И мы будем вместе ухаживать за ее мальчиками.
— Это самое малое, что мы можем сделать для нее.
Он тут же заснул. Поправив на нем одеяло, Малин спустилась вниз, чтобы поесть. О своей усталости после поездки ей пришлось забыть.
Некоторое время она стояла и смотрела на крепко спящих малышей. У обоих были озабоченные лица. Она смотрела то на одного, то на другого несколько раз.
Потом отошла от постели. В душе ее воцарился глубокий покой. Наконец-то она нашла применение своему прекрасному образованию.
Под ее опекой было трое мальчиков. И все трое так отчаянно нуждались в ней.
Это было великое и прекрасное чувство: быть нужным кому-то.
Маленький Хеннинг… Ну и денек выдался у него! Она невольно посмотрела в окно на дорогу. Но кареты с его родителями не было видно. И она не знала, ждать их или нет.
Между Хеннингом и Малин установилась чудесная дружба и полное доверие друг к другу. Они делили поровну всю работу по хозяйству, как это делали в свое время Хеннинг и Сага. Разница была лишь в том, что Малин была более земной, более энергичной, крепкой и уверенной в себе.
Она навела порядок в домашней экономике. Поскольку в окрестности было множество вилл, она нашла покупателей, желающих покупать у Хеннинга молоко, масло и другие продукты. Это давало ему хороший доход, поскольку люди, имевшие виллы, были, как правило, состоятельными. Так что на Липовой аллее могли теперь подкармливать нищих стариков.
Оба малыша, Марко и Ульвар, получали самый лучший уход. Кормилица регулярно приходила к Марко, а для Ульвара они придумали более подходящий способ кормления.
У Хеннинга, конечно, было мало свободного времени. И когда у него выдавалась свободная минута, он смотрел в окно на дорогу. Сначала он ждал с большим напряжением, будучи готовым в любой момент выбежать навстречу родителям. Иногда он выезжал верхом, чтобы встречать их, но возвращался обратно. Один.
Потом он уже не проявлял такого рвения, и его глаза стали печальными. Малин видела это, но ничем не могла утешить его. Единственное, что она могла сделать, так это направить его мысли в другoe русло, отвлечь его внимание на работу или какие-то интересные занятия.
Но что его могло интересовать теперь?
И вот пришло письмо. От кампании, которой принадлежало судно «Эмма». Письмо было адресовано «Мальчику Хеннингу Линду из рода Людей Льда».
Они долго сидели за кухонным столом, прежде чем решились распечатать письмо. И Малин видела, как надежда в глазах Хеннинга переросла в страх. Единственным его желанием было отсрочить этот миг, заснуть и не просыпаться до тех пор, пока его не разбудят долгожданные слова об их возвращении.
Глубоко вздохнув, он решительно произнес:
— Вскрой письмо!
Малин тоже не испытывала особого желания делать это. Она предпочитала ждать и надеяться на радостный стук в дверь.
Она понимала, что ее долг — распечатать письмо. Нельзя было требовать от одиннадцатилетнего мальчика, чтобы он…
И она решительно разорвала конверт.
Буквы вертелись у нее перед глазами, словно сами были напуганы чем-то. И совершенно мертвым голосом она прочитала ему содержимое письма: «Выполняя наш печальный долг, уведомляем вас о том, что остатки парусного судна „Эмма“ были найдены недалеко от берега севернее Арендала. Два тела были выброшены на берег. Это не ваши родственники. Прошло уже столько времени, что мы вынуждены, к сожалению, признать, что все остальные пассажиры пропали без вести».
Мужество покинуло их обоих. Они сидели за столом, пока не наступили сумерки, не смея подняться.
Наконец тишину нарушил Хеннинг. Если Малин думает, что он сражен этим известием, она ошибается.
— Их пока не нашли, — тихо, с горечью произнес он.
Она не знала, что ему на это ответить. Правильнее было бы пресечь его иллюзии, но ей почему-то не хотелось этого делать. Возможно, она понимала, что мальчику нужна была хоть какая-то надежда, чтобы жить дальше? Известие о смерти родителей было бы для него слишком тяжелым. Он ведь пережил столько испытаний за свою маленькую жизнь! Семья была светлым пятном в его жизни. С тех пор, как Сага ушла от него. Теперь с ним была Малин, и она пообещала самой себе не покидать его, пока он не станет взрослым.
