Чудо-моргушник в Некитае - [15]

Но мальчик ловко увернулся и спрятался за спину аббату. Он скорчил рожу и сказал:

- Дяденька, а когда вы по водосточной трубе карабкаться будете, то не лезьте голым задом кверху, а то подумают, что это лысый лезет!

- Аббат! - призвал граф. - А ну, хватайте этого мерзкого сопляка!

Аббат повернулся спиной к графу, растопырил руки, как бы желая охватить большой шар и, размахивая ими, стал топтаться на месте. Вдруг он пронзительно закричал:

- Пожар!.. Пожар!!. Насилуют!...

В один миг с разных сторон послышался топот множества ног и из нескольких дверей враз выскочили люди с ведрами воды. Первым делом они окатили аббата из ведра, и кто-то спросил:

- Что горит? Где?!.

Аббат, отфыркиваясь, отвечал:

- О, господа, успокойтесь - ничего страшного. Просто граф пожаловался, что сгорает от жажды.

Тут же пара ведер воды обрушилась на графа.

- Стоп, стоп, стоп! - распорядился один из прибежавших. - Не надо больше поливать графа Артуа. Вы, кажется, хотели утолить жажду? - обратился вельможа к графу.

- Да, и перекусить бы не помешало! - тотчас отвечал за него аббат.

- О, - удивился вельможа. - Так в чем же дело? Все вас давно ждут в парадной зале к ужину. Пойдемте, пойдемте, господа!

Любезный придворный провел их в парадную залу, где, как это бывало и при французском дворе, толклось множество народа. Вдоль стен стояли накрытые столы, но за них ещё никто не уселся. Поодаль, на подиуме у одной из стен, сидел на троне император, а рядом, на троне чуть меньше, царственно восседала императрица. Император заметил вошедших и хлопнул в ладоши. В наступившей тишине он торжественно возгласил:

- Мужики! Тут к нам новенькие приехали из Франции, граф Артуа и аббат Крюшон, да вы их знаете - вон они, мокренькие. Прошу любить и жаловать.

Императрица сделала любезный кивок и помахала издали веером - графу показалось, что она подмигнула ему. "Хороший знак", - подумал он и взбодрился духом.

- Кстати, господа, по особой просьбе иностранных послов в честь наших гостей будут поданы блюда из французской кухни! - объявил император.

Все захлопали в ладоши.

- Странно, - сказал граф аббату Крюшону, - сомневаюсь, чтобы тут могли знать французскую кухню!

- Чего же не знать, - отвечал один из придворных, стоявший поблизости. - Вы, французы, лягушатники, кто вас не знает!

- На подобное прозвище можно и обидеться, - заметил граф, - но я уверен, что вы это сказали без дурного умысла.

- Да? - язвительно переспросил некитаец. - Только не уверяйте меня, будто это вы вчера пытались перехрюкать свинью под окном премьер-министра я все равно не поверю.

- О чем толкует этот недоумок? - громко спросил граф аббата. - Может, так в Некитае принято напрашиваться на поединок?

Аббат примирительно отвечал:

- Не теряйте самообладания, граф, это же язычники, откуда им знать христианские понятия!

Некитаец скривился, понюхал воздух и произнес странную фразу:

- Да уж, граф, вас на хлеб не намажешь!

- Вот именно, - гордо отвечал граф. - Не на такого напали, и чем раньше это все поймут, тем лучше!

В ответ на это некитаец стал делать губой и руками какие-то странные жесты, явно напрашиваясь на ссору. Вокруг них стал собираться кружок.

- Что это с графом? - послышалось за спиной у графа Артуа.

- Да вишь, плохо облили - все ещё не остыл парень, - отвечал кто-то.

- Так яйца ему надо оборвать - глядишь, и успокоится, - произнес ещё кто-то.

Граф вскипел. Он резко обернулся, желая разглядеть негодяя. К счастью, в этот самый миг пригласили к столу и все дружно кинулись занимать места. Графа и аббата подхватило волной и выплеснуло к столу рядом с двумя дамами не первой молодости. Оглядевшись, граф заметил наискосок от себя у противоположной стены европейца с моноклем - того самого, что порвал бумажку с адресом.

- Прошу прощения, - осведомился граф Артуа у своей дамы, - вы случайно не знаете, кто тот человек с моноклем?

Дама игриво хихикнула и уперлась в ногу графа коленкой.

- Это барон фон Пфлюген-Пфланцен, прусский посланник, - разъяснила она, наклоняясь пониже и показывая свое декольте.

Рядом с прусским посланник сидел ещё один человек европейской внешности - с мясистым красным лицом, с рыжеватыми бакенбардами и бесцветными водянистыми глазами.

- А! - сказал граф. - Понимаю... А кто вон тот, с бакенбардами?

- Это британский посланник, сэр Тапкин, - отвечала дама. - Кстати, меня зовут Зузу.

- Значит, мы имеем дело с англо-германским альянсом, - сказал сам себе граф, а вслух принялся извиняться. - О, прошу прощения за оплошность, признаться, я не решился поинтересоваться прямо. Кстати, позвольте представиться: наследный граф Артуа из гасконской ветви.

- Да уж знаю, - вновь хихкнула дама.

В этот момент к столу, где находились граф и аббат, подошли двое слуг, каждый с огромным подносом, на котором виднелась гора чего-то зеленого, а третий слуга - очевидно, кравчий - громогласно объявил:

- Внимание! Специально для наших дорогих французских гостей национальное французское блюдо. От императора!.. - слуга сделал торжественную паузу. - Лягушачья икра, господа!.. Приятного аппетита.

Слуги поставили перед графом и аббатом по огромному подносу с лягушачьей икрой, а весь зал дружно зааплодировал. При этом, графу показалось, что Пфлюген злорадно ощерил рот, а Тапкин довольно потирает руки. Граф и аббат с вытянувшимися лицами переглянулись между собой, и тут графа Артуа осенило.