— Ну, давай, дрессировщик, — сказал Семен Александрович, упирая приклад ружья в плечо, — подавай команду.
Я указал рукой направление, где пряталась птица.
— Вперед.
Оба моих питомца одновременно сделали энергичный бросок. Большой жирный перепел, коротко присвистнув, с трудом оторвался от земли. Последний его полет был не больше пятнадцати метров. Чисто битый сразу из трех ружей он повалился на кустик ковыля.
— Апорт, принеси.
Сашка встал, отряхиваясь от мелких камешков, прилипших к коленям, сунул мне кукиш под самый нос.
— Во, видал? Хватит, сам носи.
Все вместе, четыре человека и собака, мы бродили по ковылю, разыскивая трофей. Я рассказывал, как здорово Кардан работает в паре с «ведущим», как легко и приятно их двоих дрессировать, каких успехов можно достигнуть в этом деле.
Когда Сан Саныч, как всегда, нашел перепела, я тут же предложил свои услуги для развития его природной склонности к поиску битой дичи. Он нецензурно отказался.
Солнце наполовину исчезло за дальним холмом. На брошенном прокосе набившие зобы перепела пели свои песни, как на пьяной оргии — ни на что не обращая внимания. Причина такой беспечности стала понятна сразу после первых подъемов птиц. Стрелять их было нелегко. Лишь оторвавшись от земли, перепела делали небольшую «горку» и исчезали в просе. На все уходило 2–3 секунды. Попробуйте за это время сделать прицельный выстрел. Кардан, ошалевший, сбитый с толку многочисленными запахами близкой дичи и свежих набродов, бестолково бегал то впереди, то сзади нашей шеренги. Мы стреляли в серые сумерки наугад, радостно и безрезультатно. Уже в полной темноте старая верная «копейка» повезла нас домой, прыгая по ухабам полевой дороги.
— Да, мужики, — сказал я задумчиво, — что ни говори, сегодня великий день. Вы были свидетелями настоящего чуда дрессировки. Натасканная собака — ерунда, вот человек, делающий стойки по птице, это сила. Эх, Сашка, если бы Кардан не потерял «строгач», чему бы я тебя только не научил!
— Еще что-нибудь ляпнешь, и я тебя научу по следам искать дорогу домой.
Это были последние слова, которые мне сказал мой друг в том памятном сентябре. Конечно, потом, через две недели, мы помирились. Для удовлетворения его самолюбия мне пришлось пару раз челночить на четвереньках вместе с Карданом и один раз апортировать битую куропатку. Потом мы еще много раз смеялись над всем этим. Сезон продолжался, продолжались наши охотничьи приключения, в которых история с дрессировкой (не знаю уж, кого) стала только эпизодом.
Художник Александр Дегтев
