Чудо-2018, или Как Путин спас Россию - [20]
– Нет, нет! – отказался Семенов.
Но увидел знакомую этикетку «Нарзана», взялся за горлышко.
– Можно?
– Даже нужно!
Покачиваясь в удивительно мягкой машине, Семенов пил «Нарзан», тер лоб и вслушивался в свои неразборчивые мысли. Ничего не понял. Решил позвонить жене.
– Люда, привет, как ты?
– На работу собираюсь.
– А ты там?
– Где?
– Ну, в этом доме? В особняке?
– А где же еще? И ты тут был.
– Да… Я тебя вчера так и не спросил – ты что об этом думаешь?
– Ничего я не думаю, Андрей. Жду, куда все это выльется. И страшно мне, если честно.
– И мне тоже. Я вчера много чего наболтал?
– Не больше, чем другие, – успокоила Людмила. И добавила с необычной для нее задушевностью: – Ничего, Андрюша, все это пройдет, будем жить, как раньше.
– Тоже верно. Вы куда это едете?
Вопрос был водителю, тот свернул не к заводу, а в центр города.
– Куда сказали, – ответил водитель.
– Кто сказал?
– В администрации.
Через пять минут были на главной площади, которую окружали различные учреждения города Серманкуля, в том числе администрация.
На крыльце Семенова встретила Ширшова – приветливая, свежая, бодрая.
Повела его, не понимающего, в чем дело, по коридору, оказались у двери с табличкой: «Кандидат в Президенты А.П. Семенов». У двери на стульях в ряд сидели какие-то люди разных возрастов и с любопытством смотрели на Семенова.
– Зачем? – спросил Андрей Петрович.
– А как же? Дело серьезное, не будете же вы им заниматься без отрыва от производства? Проходите, я сейчас.
В кабинете стоял обширный стол, за ним кожаное кресло с высокой спинкой, сразу видно, что начальственное – массивное, громоздкое. Перед столом еще два кресла, попроще. На столе телефон с обширной панелью, на которой множество кнопок.
Стесняясь сесть, Семенов подошел к окну, с тоской посмотрел на площадь и поверх площади – в ту сторону, где находился родной завод.
Елена вернулась, принесла несколько папок.
– Тут мы подготовили проект вашей предвыборной программы, обращение к избирателям, несколько интервью с вами, ну, и тому подобное, сами посмотрите. Если что, все вопросы ко мне.
– Не знаю… Я же еще не зарегистрировался. И там же, вроде, подписи собирать надо, еще что-то…
– Время есть, успеем, все сделаем. А сейчас – прием избирателей.
– Каких избирателей?
– А у двери сидят, не видели?
– Это как у депутатов, что ли? Всякие жалобы и проблемы?
– Ну, жалоб и проблем не будет, больше – наказы.
– Какие наказы?
– Сами услышите.
И начался прием избирателей. Входили по одному люди, садились перед Семеновым и говорили о том, что они полностью поддерживают политику президента и правительства, одобряют идею выдвижения свежего кандидата, желают успеха и просят не ослаблять заботу о народных нуждах и чаяниях.
Семенов с натугой вслушивался в эти явно заученные речи, посматривал на часы. Не выдержал, прервал очередного избирателя, пожилого пенсионера в больших старых очках, одна дужка которых была замотана скотчем:
– Я все понял, а вам-то лично ничего не нужно?
– Мне? – растерялся пенсионер. – А чего мне? Жила бы страна родная, и нету других забот! – вспомнил он слова советской песни.
– Это я понимаю, дедушка, но неужели у тебя все хорошо? Очки вон новые купить не можешь.
– Как это не могу? Да хоть десять очков куплю! Я просто привык к этим.
– Разве? И держатся плохо, и стекла вон все поцарапанные, ничего не разглядеть.
– А чего мне разглядывать? – пенсионер зашевелился и, оглянувшись не дверь, прошептал: – Чего мне разглядывать, вас, что ли? Я и так всю жизнь на вас смотрю! Раньше в газете «Правда», теперь по телевизору. Смотри на вас, не смотри – толк один, то есть – никакого!
– Вот, это уже разговор! А подробней?
Пенсионер подался к столу, налег на него грудью, собираясь что-то сказать, но в это время открылась дверь, заглянула Ширшова и ласково пропела:
– Дедушка-а-а-а, – с протяжкой на конце; так внучка зовет любимого деда отведать только что испеченных пирожков.
Но пенсионер почуял не пирожки, а что-то иное, засуетился, поднялся, опираясь рукой на стол.
– Да я ничего… Я все… По трафарету!..
Он дрожащей рукой достал и показал измятый листок.
– Вот и хорошо. Но, кроме вас, еще люди есть. Пойдемте!
Она вывела пенсионера, вернулась.
– Устали, наверно?
– Да нет. Я вот, что, Елена… Отчество забыл, простите.
– Можно просто – Лена. Или даже Леночкой некоторые зовут. По настроению.
– Мне бы на завод смотаться. Там после ночной смены новую партию разместить надо, потом отгрузка… Последить бы.
– Проследят, не беспокойтесь. А мы вас сейчас будем технически оснащать.
В кабинет внесли компьютер, то есть монитор и системный блок, мотки проводов, притащили также огромный телевизор-панель и начали прилаживать к стене. Андрею Петровичу стало еще тоскливее: все работают, все что-то делают, он один, как дурак, сидит лодырем. Взялся помогать прокладывать кабель, но тут опять явилась Елена. Подошла, сказала тихо, укромно:
– Поедем сейчас насчет одежды. Вы теперь все-таки лицо официальное, а у нас тут принято хоть и без пафоса, но и не кежуал, не джинсы с футболкой.
– Ладно, – понуро согласился Семенов. – Чем бы ни заниматься, лишь бы заниматься.
Меж тем Лара накануне вечером, вернее, ровно в полночь, отправила результаты в «Левада-Центр», там оперативно их обработали, приплюсовали к данным, поступившим из всех регионов, и решили, не откладывая, опубликовать.
Здесь должна быть аннотация. Но ее не будет. Обычно аннотации пишут издательства, беззастенчиво превознося автора, или сам автор, стеснительно и косноязычно намекая на уникальность своего творения. Надоело, дорогие читатели, сами решайте, читать или нет. Без рекламы. Скажу только, что каждый может найти в этой книге что-то свое – свои истории, мысли и фантазии, свои любимые жанры плюс тот жанр, который я придумал и назвал «стослов» – потому что в тексте именно сто слов. Кто не верит, пусть посчитает слова вот здесь, их тоже сто.
Можно сказать, что «Оно» — роман о гермафродите. И вроде так и есть. Но за образом и судьбой человека с неопределенным именем Валько — метафора времени, которым мы все в какой-то степени гермафродитированы. Понятно, что не в физиологическом смысле, а более глубоком. И «Они», и «Мы», и эта книга Слаповского, тоже названная местоимением, — о нас. При этом неожиданная — как всегда. Возможно, следующей будет книга «Она» — о любви. Или «Я» — о себе. А возможно — веселое и лиричное сочинение на сюжеты из повседневной жизни, за которое привычно ухватятся киношники или телевизионщики.
Один из знаменитых людей нашего времени высокомерно ляпнул, что мы живем в эпоху «цивилизованной коррупции». Слаповский в своей повести «У нас убивают по вторникам» догадался об этом раньше – о том, что в нашей родной стране воруют, сажают и убивают не как попало, а организованно, упорядоченно, в порядке очереди. Цивилизованно. Но где смерть, там и любовь; об этом – истории, в которых автор рискнул высказаться от лица женщины.
События разворачиваются в вымышленном поселке, который поделен русско-украинской границей на востоке Украины, рядом с зоной боевых действий. Туда приезжает к своему брату странный человек Евгений, который говорит о себе в третьем лице и называет себя гением. Он одновременно и безумен, и мудр. Он растолковывает людям их мысли и поступки. Все растерялись в этом мире, все видят в себе именно то, что увидел Евгений. А он влюбляется в красавицу Светлану, у которой есть жених…Слаповский называет свой метод «ироническим романтизмом», это скорее – трагикомедия в прозе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.