Чудной Фрэнк - [5]

В самом деле, как только Джемима рассыпала горсть зерна на траве и куриный народ тут же принялся клевать, Фрэнк, заметив это, начал медленно грести к берегу пруда, а когда его ноги наконец коснулись дна, он очень неуклюже побежал к клюющим зерно сородичам.

Наблюдавшая за всем этим Джемима увидела, что всё зерно съедено, а Фрэнку ничего не осталось. Тогда она насыпала горстку специально для него и отгоняла других курей, пока он ел, разгребая маленькую кучку зерна своими длинными пальцами. «Великолепные пальцы для того, чтобы скрести, — подумала Джемима, — замечательные для того, чтобы бегать по траве, но бесполезные для плавания. Как же ему помочь?»

Она заметила, что Фрэнк склевал последнее зёрнышко и затем вопросительно взглянул на неё, склонив голову на бок.

— Ты умный мальчик, Фрэнк, да? — проговорила она. — Ты смотришь на меня так, как будто ты понимаешь, что я говорю. Жаль, что ты доставляешь нам столько волнений и переживаний своим настойчивым желанием плавать как утка. Мне почему-то кажется, что ты сейчас собираешься вернуться в пруд, я права?

Вместо ответа Фрэнк именно так и поступил. Он потопал прямиком к пруду, зашёл в воду, добрёл до глубины и поплыл, вернее, подрейфовал к уткам.

Утята первыми поприветствовали его.

— Привет, цыплёнок! — кричали они. — Классный костюмчик, приятель! Круто!

— На самом деле, — сказал Фрэнк, — в нём довольно-таки жарко на солнце — я имею в виду, когда я нахожусь на земле.

— Обойди хоть целый свет, лучше пруда места нет! — хором проскандировали утята и уплыли.

Фрэнк отчаянно работал ногами, чтобы последовать за своими юными друзьями, но когтистым лапам не удавалось продвинуть его вперёд, и хлопанье крыльев помогало совсем чуть-чуть, зато очень утомляло. «Если бы только у меня были такие же лапы, как у утки, — думал он, — тогда бы я смог двигать ногами так же, как и они, и передвигать воду себе за спину и плыть вперёд, а не только держаться на воде и не тонуть. Если бы только те люди поняли, чего мне не хватает. Они оказались достаточно сообразительными, чтобы сделать мне этот костюм для плавания. Может, они додумаются, как сделать мне перепонки?»

Над этой проблемой размышляла мама Джемимы. Как же сконструировать пару искусственных перепончатых лап? Она прокручивала в голове разные способы, а решение пришло совершенно случайно, позже вечером, когда она чистила ванную. На её руках была пара резиновых перчаток. Они были ярко-жёлтыми, эти перчатки, и комбинация мыслей о жёлтых перчатках, лапах уток и воде дала ей идею. Она могла бы — она сделает — пару искусственных перепончатых лап из резиновых перчаток. «Я положу что-нибудь в пальцы, чтобы сделать их более жёсткими, — рассуждала он сама с собой вслух, — чтобы Фрэнк смог ходить (или, скорее, ковылять) на суше. Пожалуй, я возьму лист чего-нибудь твёрдого — возможно, фанеру. Хотя, нет, лучше пластмассу, она легче. Я вырежу две детали такой же формы, как и лапа утки и вставлю в каждую перчатку, получится как бы стелька. И тогда останется лишь вставить ноги Фрэнка вовнутрь и крепко примотать манжет каждой перчатки к его ногам так, чтобы вода не могла попасть внутрь, и вуаля! У Фрэнка будут перепончатые лапы!»

Глава Седьмая

Одна из обязанностей Джемимы на ферме состояла в том, чтобы закрывать куриц и уток в сарайчиках вечером, чтобы уберечь их от лис. Она оставила свою маму, мастерящую искусственные перепончатые лапы, и вышла в сад.

Сонное бормотание из курятника сказало ей, что стая уже улеглась спать, и, по привычке, она наклонилась, чтобы закрыть лаз для курей, как вдруг подумала: «Фрэнк! А он внутри?» Она открыла дверь курятника. Его там не было.

Она пошла к утятнику, снаружи которого несколько уток и большой белый селезень всё ещё копались, прихорашиваясь и нежно переговариваясь друг с другом.

Джемима загнала их в утятник и посмотрела внутри: все утки и утята на месте, но Фрэнка и тут нет.

Она быстро закрыла дверь утятника и побежала к пруду. А там, посреди пруда, всё ещё плавал счастливый Фрэнк.

Когда утки начали покидать пруд и ковылять к утятнику, Фрэнк не поспешил за ними. Целый день ему было очень жарко в своём резиновом костюме поверх оперенья, и теперь, когда солнце село и жара спала, он наслаждался приятной освежающей водичкой.

— Ты идёшь, цыплёнок? — позвали его утята, когда проплывали мимо, следуя за своей мамой. — Пора спатки.

— Пожалуй, я ещё немного побуду здесь, — ответил Фрэнк. — Я наслаждаюсь.

— Ну как хочешь! — покачали они клювами. — Будем надеяться, что кое-кто не насладится тобой.

— Кто? — удивился Фрэнк.

— Мистер Лис! — крякнули утята и поковыляли прочь.

Некоторое время Фрэнк продолжал плавать по пруду, пытаясь решить, что же ему делать. «Конечно, здесь, посреди пруда я буду в безопасности, — размышлял он. — Лисы ведь не умеют плавать — или всё-таки умеют?» И тут он услышал, что его зовут.

— Фрэнк! — кричала Джемима. — Вылезай из воды, глупый мальчишка.

Когда он и не пошевелился, она нашла длинную палку, зашла в воду, насколько позволили её резиновые сапоги, зацепила палкой Фрэнка и вытащила пловца на берег. Джемима взяла его на руки и понесла к курятнику, но когда она подошла, чтобы открыть дверь, он начал брыкаться, вырываться, пронзительно и сердито кричать: «Фрэнк!» Тогда она отнесла его к утятнику. Как только она открыла дверь утятника, он спрыгнул с её рук и помчался в сарайчик.