Чудесные истории - [38]

— Левша, — грустно, как ребёнок, пойманный на горячем, выдохнул мой подзащитный.

— А брат у тебя есть?

— Есть, — обречённо выговорил он и схватился двумя руками за голову.

— Ладно, я в соседнем кабинете, — следователь встал и вышел из комнаты.

Мне было понятно, почему он затеял этот разговор и не позволил мне остаться один на один с моим подзащитным. Он хотел лично убедиться в представленной мной неправдоподобной версии. Ему нужно было иметь собственные доказательства, и он их пытался собрать без моей помощи.

— Послушай, — я пересела на стул напротив мужчины. — Ко мне приходила твоя мама. И всё мне рассказала. Она попросила тебя освободить. Ты знаешь, что у неё рак? — по его глазам поняла, что не знал. Я продолжила: — Я сделала тебе алиби. Ты был в Белгороде. Понятно?

Он молча кивнул в знак согласия.

— Скажешь следователю, что находился у своей девушки. Её родители согласились подтвердить это в случае необходимости. Но думаю, это не понадобится. И прекрати из себя мученика строить. Зачем тебе это нужно? Для кого эта жертва? И да, вот твой паспорт.

Дверь распахнулась настежь, и в проёме появился следователь.

— Так что, продолжим? Назови свою фамилию, имя, отчество, дату рождения и место прописки, — открывая принесённый мною паспорт подозреваемого, продолжил допрос следователь.

— Бронштейн Евгений Самуилович, 12 декабря 1966 года рождения.

— Место прописки? — следователь продолжал задавать вопросы по анкетным данным.

Сердце моё бешено колотилось. Разум отказывался верить в происходящее. Я вышла в коридор и прошлась по нему до конца. Все кабинеты были открыты, как пасти хищных рыб, лениво поглощающих проплывающие мимо жертвы. В одном работала следователем дамочка, которую тяжело было даже назвать женщиной: она в две минуты находила доказательства причастности к любому преступлению. Интуиция меня и в этот раз не подвела.

— О, привет! Это ты с Бронштейном? Как освободитесь, зайдите ко мне: у меня к нему пара вопросов есть. По другим делам. Так что вряд ли ему сегодня спать на домашних простынях, — сладко потянувшись, сделала несколько наклонов в стороны, разминая мышцы спины.

— Зайдём непременно, — вежливо улыбаясь, я проплыла мимо акулы и вернулась в кабинет к своему подопечному. Открыла дверь, тихо попросила следователя выйти в коридор. На ухо прошептала о новостях из соседнего кабинета.

— А! Не переживай! — махнув широкой мягкой ладонью, пошёл ставить печать на справке об освобождении.

Я проскользнула в кабинет и приказала своему подзащитному:

— Сейчас, как только получишь справку, берёшь её и отпрашиваешься в туалет. Он находится в другом конце коридора. Не доходя до туалета, поворачиваешь направо и быстро по лестнице спускаешься вниз. Сам. Меня не ждёшь. Возле РОВД стоит машина — синий «опель». Садишься на заднее сиденье и говоришь водителю, чтобы отвёз тебя в офис. Попросишь его проводить тебя в мой кабинет. Объяснишь, что ни разу у меня не был. Там скажешь девочкам, чтобы закрыли тебя в потайной шкаф-комнату. И не выходи, пока я не открою, даже если нужно будет там ночевать. Внутри есть диванчик. Главное, сиди тихо, не высовывайся. Если тебя примут снова, я второй раз не вытащу. Водителю скажешь, чтобы вернулся назад и ждал меня.

Он так и сделал. Я ещё часа два сидела у следователя, делилась байками из адвокатской жизни. Он рассказывал о своих проблемах. В кабинет, покачивая костлявыми бёдрами, зашла старая акула.

— А где Евгений Самуилович? — спросила она, облизываясь плотоядно, будто хотела сказать: «А где мой ужин?»

Мы со следователем переглянулись.

— Действительно, где это он?

— А он уже три часа назад, как ушёл, — спокойно, смотря «акуле» в пупок, сообщил невесёлую для неё новость следователь. — А ты что-то хотела?

— Уже ничего, — злобно метнув в мою сторону десяток молний, крутнулась на каблуках и вышла.

— Буря миновала, — выдохнула я.

— Хотела, видать, подзаработать, но не удалось. Не обращай внимания, — успокоил следователь.

Я попрощалась и спустилась вниз. На улице было уже темно. Мороз приятно пощипывал разгорячённые щёки. Водитель спал в машине. Опустившись на переднее сиденье, набрала номер телефона матери своего подопечного:

— Приезжайте ко мне в офис.

— Сейчас буду, — встревоженно ответил голос на другом конце провода.

Мы мчались мимо кладбища. Вороны, будто божьи канцлеры, важно засунули руки в карманы, одобрительно смотрели мне вслед. Я мысленно благодарила папу. Мелькавшие здания открывали глаза: в окнах то тут, то там загорался свет. Снегом заметало всё кругом: неуклюжие дома, трамвайные остановки, магазины, ёлочные базары. Жизнь стремительно летела в будущее, а я всё равно не верила, что мне удалось это сделать — освободить его вопреки всей юридической практике. Вот уж точно, чудеса всегда случаются под Рождество!

Когда зашла к себе в кабинет, его мама, обхватив двумя руками ручку старомодной сумочки, смиренно сидела на стульчике в приёмной. Такая же чистенькая и тихая. Глаза её потухли, плечи удручённо опустились, когда она увидела, что в офис я зашла одна.

— Проходите, — я открыла дверь в свой кабинет.

— Ничего не получилось? — как тихий осенний лист, прошелестела за моей спиной.