Чудеса Ветхого Завета и их научное объяснение - [24]
А из угла этой коллективной могилы за массовым убийством с состраданием наблюдала маленькая фигурка овна, запутавшегося в чаще рогами своими. Деревянная скульптура этого забавного животного была обшита золотом, а бараньи рога и ветви кустарника сделаны из ляпис-лазури.
С овном, прикованным серебряными цепями к деревцу, связан какой-то древний миф о человеческих жертвоприношениях, до нас не дошедший в первоначальном виде. Через двадцать пять столетий эта весьма символичная фигурка привлекла внимание раскопавших могилу археологов…
Овну, запутавшемуся рогами своими в чаще, отведено почетное место и в библейской истории. Увы, человеческие жертвоприношения в глубокой древности практиковались не только шумерами и аккадцами, но и другими народами. Не только в Месопотамии, но и в Сирии и Ханаане (так называли Палестину, Финикию и часть Сирии до прихода филистимлян) существовал очень древний обычай приносить в жертву богам первородных детей. Во время раскопок в Гезере – одном из крупнейших центров ханаанского культа – археологи нашли урны со скелетами восьмидневных детей, принесенных в жертву богам. Детей приносили в жертву также по случаю постройки храмов и общественных зданий. Останки этих жертв часто находили замурованными в фундаменты домов, а в Мегиддо у подножия городской стены было найдено зацементированное тело пятнадцатилетней девушки.
Новый бог также подверг Авраама такому искушению. Об этом с большим драматизмом написано в Библии: «…Бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я. Бог сказал; возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе. Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и встав пошел на место, о котором сказал ему Бог. На третий день Авраам возвел очи свои, и увидел то место издалека. И сказал Авраам отрокам своим: останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам. И взял Авраам дрова для всесожжения, и возложил на Исаака, сына своего; взял в руки огонь и нож, и пошли оба вместе.
И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения? Авраам сказал: Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой. И шли далее оба вместе.
И пришли на место, о котором сказал ему Бог; и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров. И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего. Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня. И возвел Авраам очи свои и увидел: и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошел, взял овна и принес его во всесожжение вместо [Исаака], сына своего» (См. Бытие, глава 22).
Этот библейский эпизод поражает глубоким своим проникновением в психологию верующего человека. Мы знаем: Авраам безмерно любит своего сына, рождения которого он долго ждал. Но Авраам не может ослушаться Бога. До последней минуты сердце несчастного отца разрывается, между всепоглощающей любовью к своему позднему ребенку, который должен был стать ему утешением в его старости, и безусловной готовностью исполнить любое Божье повеление. Но где-то в глубине души он все-таки еще надеется – такую жертву Бог от него не примет. Почувствовал что-то неладное и его сын, видя, что к жертвоприношению все готово, а агнцем для всесожжения, видимо, придется быть ему… И когда надежды на спасение уже не осталось, Господь послал Аврааму овна, запутавшегося в чаще рогами своими…
Впрочем, как следует из библейского текста, Яхве прямо запрещал приносить людей в жертву: «И сказал Господь Моисею, говоря: скажи сие сынам Израилевым: кто из сынов Израилевых и из пришельцев, живущих между Израильтянами, даст из детей своих Молоху, тот да будет предан смерти: народ земли да побьет его камнями…» (Левит 20: 2).
Впрочем, искушение с жертвоприношением произошло не в Уре, а гораздо позже, когда Авраам уже жил в Ханаане. Хотя недовольство старыми богами у прародителя еврейского народа возникло еще в Уре, перейти в новую веру он еще не мог. Отказ от веры отцов – поступок по тем временам весьма серьезный. В патриархальном обществе так мог поступить только глава рода или племени. При жизни отца сыновья по тогдашним понятиям просто не имели на это права. Лишь после смерти Фарры, когда Авраам стал главой рода, он заключил договор с богом Яхве. Случилось это, когда Авраамово племя, покинув Харран (север Месопотамии), уже оказалось в Ханаане, который впоследствии должен был стать для евреев землей обетованной…
«И простёр Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего. Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня. И возвёл Авраам очи свои и увидел: и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошёл, взял овна и принёс его во всесожжение вместо [Исаака], сына своего». Бытие (22:10-13)
