Чудеса и трагедии чёрного ящика - [6]

Шрифт
Интервал

О мужестве в науке нам доведется говорить и ниже. Об этом написаны целые тома, совершенно не исчерпывающие проблему.

Мы вспомним еще одно его проявление, важное для темы книги.

Что изучению мозга положено лишь начало, сам Павлов прекрасно понимал. На одной из своих знаменитых сред, когда сотрудники, специально собираясь, свободно обменивались идеями, он говорил: «…Когда обезьяна строит свою вышку, чтобы достать плод, то это условным рефлексом назвать нельзя. Это есть случай образования знаний, уловление нормальной связи вещей…»

Физиолог Николай Александрович Бернштейн изучал механику движения, и найденные им закономерности объяснить одними условными рефлексами было невозможно. Калейдоскоп поступков, богатство движений и действий в новых условиях, при овладении сложными двигательными навыками не исчерпывались набором временных связей, никак ими не объяснялись. С какими инстинктами могла установиться временная связь, предполагающая прошлый опыт, когда человек впервые учился ездить на велосипеде, бежал по незнакомой пересеченной местности, осваивал балетный этюд, балансировал на канате?

Фактов для появления нового взгляда накопилось в самых разных лабораториях невероятно много. В пятидесятых годах Бернштейн объединил их теорией. Она была достойным продолжением, подлинно научным развитием идей Павлова, ибо в ряде вопросов шла против них. В науке это всегда означало движение вперед. И здесь была проявлена иная (и далеко не последняя) разновидность научного и человеческого мужества.

Нужно было мужество войти в противоречие существующим воззрениям. Заведомая небоязнь неминуемых нареканий, возможных преследований, гарантированных насмешек и упреков в подрыве основ, объявленных незыблемыми и монументальными. Одним словом, трудная отвага следовать только голосу своего разума и таланта. То, что филигранно четкий в определениях поэт назвал смелостью «ни единой долькой не отступаться от лица». Смелость сродни сеченовской.

Кстати, и сама идея на новом, сегодняшнем уровне развивала одну из догадок Сеченова: мозг активен. Мозг не пассивно воспринимает информацию из окружающего мира и по сотням тропинок временных связей отвечает на нее действием, а сам активно воздействует на мир, непрерывно создавая прогнозы возможного будущего и планы необходимых реакций. Мозг активен. Были сформулированы точнейшие представления об управлении в живом организме, в частности – о непрерывном сообщении с мест о ходе выполнения действия (без таких корректирующих сообщений ни одно действие не могло бы дойти до цели – теперь это прочно введенное в биологию инженерное понятие называется обратной связью). Ультрасегодняшние идеи кибернетики – в тридцать пятом году! Впрочем, ниже нам доведется говорить об этом подробней.

А пока вернемся к началу.

Мужество всегда оправдывает себя. Исследователь тратит жизнь, а человечество приобретает новый путь познания – движение это вечно, и конца ему, очевидно, не будет.

Итак, перед нами черный ящик.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

***

Бдительность, прогнозы и призраки

Глава, в которой автором сознательно выпущено важное, но общеизвестное начало – о том, что человек имеет глаза и уши, ощущает запах, вкус и прикосновение. О том, что передовые заставы мозга непрерывно информируют его о происходящих вокруг событиях.

Мы слушаем, а не только слышим, смотрим, а не только видим.

Сеченов

Наш мозг – азартный игрок, за миллионы лет научившийся делать ставку.

Микиша (астроном)

В Монте– Карло, знаменитом игорными домами, издается единственная в мире газета, состоящая из одних только цифр. По утрам ее жадно читают люди с серыми от бессонницы лицами. Напечатанные в газете цифры -данные о вчерашних выигрышах и номера полей, против которых застывало накануне прихотливое колесо рулетки. Читатели стремятся найти закономерность счастья – номера, на которых выигрыш наиболее вероятен.

Вероятность! Это великое слово. Им пользуются самые разные люди – от прожигателей жизни до тех, кто спасает ее другим. Врач, ставящий диагноз, чаще всего не в силах бесспорно определить болезнь – обнаруженные им симптомы равновероятно могут сопутствовать нескольким расстройствам. Только установив повышенную вероятность какой-нибудь одной болезни, можно назначать лечение. Иначе приходится неприцельно бить сразу по нескольким мишеням. Врачебный опыт, таким образом, – умение взвесить вероятности.

Рыболовецкие флотилии водят опытные капитаны. Что это такое – рыбацкий опыт? Умение по десятку еле уловимых признаков установить высокую вероятность появления через короткое время косяков рыбы именно в месте, куда идут сейнеры (за исключением, конечно, случаев, когда косяк прямо выслежен с самолета или обнаружен эхолотом, – вероятность равна единице).

Конструкторы ракет и спутников рассчитывают вероятность выхода из строя почти каждого элемента и узла. Там, где вероятность возникновения скорого отказа повышена, узел надо дублировать, иначе впустую пропадет многомесячный труд сотен специалистов.

Даже метеорологи не гадают на картах. По движению масс воздуха, температурам, состоянию ионосферы и десяткам других непрерывно изменяющихся признаков они определяют погоду, которая наступит наиболее вероятно.


Еще от автора Игорь Миронович Губерман
Искусство стареть

Новая книга бесподобных гариков и самоироничной прозы знаменитого остроумца и мудреца Игоря Губермана!«Сегодня утром я, как всегда, потерял очки, а пока искал их – начисто забыл, зачем они мне срочно понадобились. И я тогда решил о старости подробно написать, поскольку это хоть и мерзкое, но дьявольски интересное состояние...»С иронией и юмором, с неизменной «фирменной» интонацией Губерман дает советы, как жить, когда приходит она – старость. Причем советы эти хороши не только для «ровесников» автора, которым вроде бы посвящена книга, но и для молодежи.


Путеводитель по стране сионских мудрецов

Известный автор «гариков» Игорь Губерман и художник Александр Окунь уже давно работают в творческом тандеме. Теперь из-под их пера вышла совершенно необыкновенная книга – описать Израиль так, как описывают его эти авторы, прежде не удавалось, пожалуй, никому. Чем-то их труд неуловимо напоминает «Всемирную историю в изложении "Сатирикона"», только всемирность здесь сведена к конкретной точке в плане географии и конкретному народу в плане антропологии. История, аврамическне религии, экономика, легенды, байки, анекдоты, война, искусство – все перемешано здесь во взрывной микс.


Камерные гарики. Прогулки вокруг барака

«Гарики» – четверостишия о жизни и о людях, придуманные однажды поэтом, писателем и просто интересным человеком Игорем Губерманом. Они долго ходили по стране, передаваемые из уст в уста, почти как народное творчество, пока не превратились в книги… В эту вошли – циклы «Камерные гарики», «Московский дневник» и «Сибирский дневник».Также здесь вы найдете «Прогулки вокруг барака» – разрозненные записки о жизни в советском заключении.


Иерусалимские дневники

В эту книгу Игоря Губермана вошли его шестой и седьмой «Иерусалимские дневники» и еще немного стихов из будущей новой книги – девятого дневника.Писатель рассказывает о главных событиях недавних лет – своих концертах («у меня не шоу-бизнес, а Бернард Шоу-бизнес»), ушедших друзьях, о том, как чуть не стал богатым человеком, о любимой «тещиньке» Лидии Либединской и внезапно напавшей болезни… И ничто не может отучить писателя от шуток.


Дар легкомыслия печальный…

Обновленное переиздание блестящих, искрометных «Иерусалимских дневников» Игоря Губермана дополнено новыми гариками, написанными специально для этой книги. Иудейская жилка видна Губерману даже в древних римлянах, а уж про русских и говорить не приходится: катаясь на российской карусели,/ наевшись русской мудрости плодов,/ евреи столь изрядно обрусели,/ что всюду видят происки жидов.


Штрихи к портрету

В романе, открывающем эту книгу, автор знаменитых «физиологическим оптимизмом» четверостиший предстает наделенным острым социальным зрением. «Штрихи к портрету» главного героя романа оказываются и выразительными штрихами к портрету целой исторической эпохи.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.