Чудес не бывает? - [12]

Плечи девочки вздрагивали, и до Майка, вернувшегося в реальность, дошло, что она плачет. Если это Мэлли, значит, у нее что-то случилось.

Любую девчонку, даже задаваку Пати, Майк без стеснения мог спросить о чем угодно. Но только не Мэлли Нэшвуд, один лишь вид которой поселял в нем такую робость, что бесстрашный Майк начинал чувствовать, как его ноги превращаются в два куска ваты, а там, где предположительно находится сердце, что-то жутко щемит и мешает не то что говорить, даже думать.

Фредди, не слишком-то привыкший общаться с прекрасным полом, но зато чувствительный к чужим слезам, на этот раз взял инициативу на себя.

— Эй, привет, — обратился он к девочке, чьи плечи, окутанные дымкой слегка вьющихся волос, вздрагивали от плача. — Ты как тут оказалась?

Девочка немного помолчала — судя по движениям рук и головы, она вытирала заплаканное личико, — а потом повернулась к Фредди. Глаза у нее действительно покраснели, а губы слегка припухли от слез. Майку не очень-то нравился вид хнычущих девчонок, но лицо заплаканной Мэлли показалось ему очень даже симпатичным. Впрочем, его очаровывала не столько красота ее лица, сколько свет, который, казалось, исходил от него. И не только когда она улыбалась — даже сейчас, заплаканная и грустная, Мэлли Нэшвуд излучала какое-то удивительное тепло.

— Я и сама ничего не поняла, — попыталась улыбнуться Мэлли. — Мисс Скриббл заявила, что я собираюсь сорвать спектакль, а я так растерялась, что даже ничего вразумительного не смогла ответить.

— Спектакль? Какой спектакль? — поинтересовался Фредди.

Майк, успевший немного свыкнуться с тем, что Мэлли Нэшвуд из плоти и крови оказалась с ним в штрафном классе, сообразил, что настал его черед вмешаться в разговор.

— Ты что не знаешь, Фредди? Наш театр ставит «Ромео и Джульетту», — многозначительно покосился Майк на друга, в большей степени затем, чтобы не смотреть на Мэлли. — Автор — Уильям Шекспир.

Майк тут же почувствовал, как взгляд Мэлли скользнул по его лицу.

— А ты читал «Ромео и Джульетту»? — донесся до него ее заметно оживившийся голос.

Теперь уже никак нельзя было спрятаться от ее взгляда. Не будет же Майк отвечать на ее вопрос, пялясь на Фредди. Это может показаться глупым и даже подозрительным. Майку пришлось сделать серьезное усилие, чтобы повернуться к Мэлли и выдержать взгляд теплых карих глаз.

— Да, читал, — выдавил он, стараясь выглядеть невозмутимым. — Но, если честно, мне не понравилось. Я подумал, что глупо им было убивать себя, раз полдела они уже сделали. В конце концов, были и другие выходы.

— Например? — с любопытством поинтересовалась Мэлли.

— Например, не пить склянку с ядом на могиле возлюбленной, а убедиться, что она умерла. Джульетта Капулетти не была похожа на разложившийся труп. Если бы Ромео раскинул мозгами, он вытащил бы ее из склепа и отнес к доктору.

— Ну да, — ехидно улыбнулась Мэлли. — Ты хоть представляешь себе человека в таком положении? Бездыханное тело невесты лежит в склепе, а Ромео уже сказали, что она умерла. Поверь, тогда летаргический сон был большой редкостью.

— Ну ладно, — не унимался Майк. — И все равно я не понимаю, зачем было все усложнять. Они могли бежать вместе, а родителям оставить письмо, что убьют себя, если те не позволят им пожениться. В конечном счете, Монтекки и Капулетти помирились бы: кому хочется, чтобы их дети умерли? Ведь помирились же они после смерти Ромео и Джульетты.

— Вот именно — после смерти, — серьезно заметила Мэлли. — Видишь ли, смерть — это уже случившаяся беда. А если бы они поступили так, как говоришь ты, беда была бы всего лишь угрозой. Родители ринулись бы на поиски детей и нашли бы их, а тогда… Тогда Ромео уж точно приговорили бы к смерти, а Джульетту выдали бы за Париса.

— Выходит, все кончилось бы плохо, как ни крути, — мрачно констатировал Фредди, не читавший Шекспира, но зато внимательно слушавший Мэлли.

— Это же трагедия, — пожала плечами Мэлли. — Трагедии всегда заканчиваются плохо.

— Вот именно, — вмешался неугомонный Майк. — Потому что автор так задумал.

— Ладно, не будем больше спорить, — улыбнулась Мэлли.

Майк вдруг с удивлением осознал, что только что позволил себе поспорить с девчонкой, в присутствии которой еще совсем недавно не мог и рта раскрыть. Кто-то на его месте мог бы разочароваться, но Майку все больше и больше нравилась эта девочка, с которой можно было не только поболтать, но и поспорить.

— Кстати, меня зовут Мэлли, — добавила она и снова улыбнулась.

Я это знаю уже давно, подумал Майк, а вслух представился:

— Майк.

— Фредди.

— Очень приятно, — улыбнулась Мэлли, и Майку показалось, что в сером и унылом штрафном заплясали солнечные зайчики. — Это здорово, что я с вами познакомилась. А то проплакала бы все время до конца занятий.

— Так как же ты здесь оказалась? — напомнил ей Майк. — Ни за что не поверю, что ты собиралась сорвать спектакль.

— Я и не собиралась, — погрустнела Мэлли. — Я мечтала сыграть Джульетту, и мне очень повезло — меня утвердили на роль. Мы уже начали репетировать, мисс Скриббл, казалось, была мною довольна, но тут… Меня обвинили в том, что я отрезала кусок занавеса.