Чтобы всегда по справедливости - [25]

Нет, не так! «Стараясь о счастье других, мы находим свое собственное», — говорит старинное изречение. «Тот, кто делает добро другому, делает добро себе самому не в смысле последствий, но самим актом делания добра, так как сознание сделанного добра является высшей наградой для человека».

Это сказал Сенека, древнеримский философ, которого мы уже упоминали.

И сказано это было две тысячи лет назад, когда господствовал несправедливый рабовладельческий строй. Тогда «делание добра людям» было изъявлением лишь чего-либо личного желания, сегодня же, в нашей стране где мы сообща приумножаем счастье людей, желание приносить людям добро есть уже не личное дело — эта наш общий гражданский долг. Поэтому и высшую награду каждый из нас видит не только в «делании добра» кому-то одному, а в заботе обо всем обществе в целом о процветании социалистического Отечества.

Именно в этом у нас и проявляется высшая степень, уважительности к людям.

И никакой жертвы от человека такое уважение не требует. Какая тут жертва, если это первейшая потребность доброго человека — жить для других!

Но вот доброе сердце для этого иметь необходимо.

Правда о добром сердце

Доброе сердце, ребята, волшебное. С ним беспрерывно происходят чудеса.

Не верите? Да еще, я вижу, усмехаетесь: дескать, решил написать правду, а придумывает какие-то сказки.

Ну, что ж. Где чудеса, там и сказка.

Не помню, кто и когда мне ее рассказывал. Сколько я потом ни искал, ни в одной книжке не встретил.

…Жили-были два брата. Очень они походили друг на друга, ну, как две капли воды, — и глаза, и волосы, и рост одинаковые. Даже родинка на щеке. И все-таки были очень разные.

Так нередко случается — растут в одной и той же семье братья или сестры, у одних и тех же родителей воспитываются, но один хорошо учится, а другой ленится. Или одна маме по хозяйству любит помогать, а другую не допросишься. И с чего бы это, поди разберись!

Вот и у этих братьев… Один из них всегда радовался или глубоко печалился, когда у кого-нибудь были радость и печаль, а второй смотрел на все равнодушно.

— Послушай, брат, — не выдержал однажды тот, который не мог оставаться равнодушным к чужой радости и к чужой печали. — Неужели тебе не хочется порадоваться, когда у кого-то радость? И неужели тебя никогда не печалит ничье горе?

— Печалит, — ответил равнодушный брит. — И радоваться мне иногда тоже хочется. Но я себя сдерживаю. Я берегу свое сердце.

— Как бережешь?

— А давай сравним наши сердца!

Они встали друг против друга и заглянули друг другу в глаза. И каждый увидел у другого сердце. И что же оказалось? Все у них было одинаково — глаза, волосы, рост, даже родинка на щеке. А вот сердце… Когда-то я сердца были одинаковые. Но теперь у того, кто придумал его беречь, было оно очень спокойное, тихое, билось ровно, от чужой радости не трепетало, от чужого горя кровью не обливалось. А у брата — будто комок горячий или шар огненный — стучит громко, из груди навстречу всем радостям и печалям людским рвется.

— Видишь? — сказал спокойный брат. — Каждая радость или печаль в сердце входит и остается там. И у тебя сердце уже наполовину заполнено. А жизнь-то у нас с тобой еще впереди. И я хочу долго прожить, потому и берегу сердце для своих радостей. А ты успел его чужими бедами заполнить. Как же дальше жить будешь?

— А также! — ответил брат с горячим сердцем. — Не могу я иначе.

— Ну, смотри, — предупредил бережливый. — Не хватит твоего сердца на всех.

И продолжали они жить каждый по-своему.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

Выросли и разъехались братья в разные стороны. Не буду всю их жизнь описывать — что они видели да что делали, у каждого человека бывает много странствий по белу свету, и приключений, и мытарств. «Жизнь прожить — не поле перейти». Скажу только, что тот, который сердце берег, ни на секунду о нем не забывал. И все, что ни делал в жизни, делал потихонечку, полегонечку, заботился, чтоб сердце всегда равномерно стучало. И добился своего — прожил долго, и ни разу сердце его не беспокоило, и он был доволен им, как и домом своим, хорошей мебелью обставленным, и сберкнижкой, на которой изрядная сумма денег лежала.

А неугомонный брат жил то на севере, то на юге — и доносились вести о нем по радио да через газеты, будто в каждом деле оставляет он частичку своего сердца.

«Глупый эх, глупый! — думал оберегавший свое сердце брат. — Если во все, что ни делаешь, даже самую маленькую крупицу сердца вкладывать, того и гляди без остатка израсходуешься. И хотел бы я взглянуть, как мой брат выглядит. Только где его сыщешь?»

Но предуготовила им судьба встречу. Приехал неугомонный. Не в гости к брату своему, про которого тоже не знал, где он… Приехал в город по приглашению жителей, как Всенародный Герой. И все жители — от мала до велика — вышли встречать его на улицу.

Вышел из своего дома и равнодушный брат со своим спокойным сердцем и встал в толпе горожан. Кругом сияли улыбками лица, женщины были с цветами, мужчины поднимали нарядных ребятишек — все хотели приветствовать Героя. И грянула музыка, закричали «ура!», захлопали в ладоши, женщины и дети стали кидать цветы.