Чтобы сказать ему - [32]

– Я не могу без тебя, – просто и глупо ответила она.

Он помолчал, а потом с некоторым удивлением сказал:

– И я без тебя не могу.

Они опять замолчали, и в эту долгую минуту каждый из них чувствовал своё сердце так остро, как никогда в жизни. На Ленку водопадом обрушилось будущее – без него. Тысячи дней, в которых его нет, жгучее горе, потом тупая тоска, а после равнодушие.

На него тоже что-то обрушилось, и он сказал ей медленно, запинаясь о согласные:

– Поедем со мной.

– Поедем.

– Только вот что. Ребёнка придётся оставить. Я не потяну вас обеих, да и не могу с детьми, ты же знаешь, им не место…

Он ещё что-то такое говорил, но Ленка не слышала, потому что слегка потеряла сознание и даже, кажется, умерла. По крайней мере, она опустилась на пол и закрыла глаза, а когда открыла их, была уже другим человеком. Она плотнее прижала телефон к уху и спросила:

– Ты разрешишь мне с ней видеться хотя бы иногда?

В трубке стало очень тихо, а затем он совершенно трезвым голосом спросил:

– Ты чего, дура, что ли?

В спальне проснулась и захныкала Марина, но Ленка, вместо того, чтобы по обыкновению своему помчаться к ней со всех ног, даже не пошевелилась. Она только что отказалась от ребёнка, предала дочь окончательно, ради мужика, который всего лишь хотел её «проверить» и отрезвить. Ну и проверил, да.

От любви её это не избавило. После его отъезда она два месяца всё время плакала – за работой, перед телевизором, играя с дочерью. Почти не ела и впервые в жизни достигла супермодельного веса. Как-то Марина рассадила вокруг неё игрушки и принялась кормить обедом:

– Синтии чупа-чупс, Кену бургер, Барби мороженое, Джеку косточку, маме ничего не надо, а киске надо молочка.

Ей в самом деле ничего было не нужно: она потеряла и мужчину, и право чувствовать себя хорошей матерью, то есть потеряла всю любовь, которую имела.

Чувство вины не умирает никогда, но раны заживают. Через десять лет Ленка выглядела почти нормальной женщиной: красотка, в чей возраст невозможно поверить. Творческая профессия в мире моды (пусть и не слишком высокого уровня), чудесная юная дочь, с которой они похожи, как половинки яблока. К тому же влюбилась в очередного дизайнера, который, кажется, намеревался взять её не только швеёй, но и соавтором коллекции. Ленка подозревала, что таким образом он решил уменьшить расходы, рассчитывая возместить ей часть гонорара славой. Но он был невероятно хорош собой: горячий итальянец с капелькой седины в тёмных кудрях. Ну так и она не девочка, и умный сильный партнёр ей вполне по плечу.

В пятницу пригласила его на домашний ужин, надеясь подкупить уютом и основательностью – пусть видит, что, несмотря на моложавый вид, она серьёзная женщина, хозяюшка и хорошая партнёрша. Ленка не сомневалась: он сочтёт её рачительной и при этом безопасной, такую можно взять в бизнес, она и порядок наведёт, и руку по локоть не откусит, если что.

К тому моменту Ленка жила в милой квартирке с двумя спальнями, обставленной со вкусом, но тепло, по-домашнему. Они уже покончили с горячим и сидели в гостиной за десертом, итальянец всё ещё не решался выложить своё предложение, когда щёлкнул замок входной двери и в комнату вошла Марина.

Пятнадцатый год, тоненькое, почти безгрудое тело, гладкое, как карамелька. Прозрачная кожа, ясные невинные глаза и золотистые волосы. Она рассеянно поздоровалась с гостем, поцеловала маму, ухватила со стола шоколадную вишню в коньяке и прошла к себе.

Ничего более не произошло, но после недолгой паузы мужчина повернулся к Ленке и предложил ей соавторство, некоторую долю в прибыли и продолжить ужин у него дома.

А Ленка нежно улыбнулась и отказалась от всего.

Она ведь женщина неглупая и внимательная, и бешеный огонь, вспыхнувший в его глазах при виде Марины, сказал ей всё.

До того дня она понимала, что дочь прелестна, что мальчики сходят по ней с ума, а малышка этого почти не замечает, но страсть взрослого мужчины до смерти перепугала Ленку. Её девочка больше не была в безопасности, этот итальянец не видел в ней ребёнка, он явно смотрел на женщину, которую мгновенно и безумно захотел. Ленка не подготовилась к тому, что в невинный мир её дочери вломится мужик. Да ещё такой, который понравился ей самой. Но эта последняя мысль притаилась за жгучей материнской тревогой и пряталась там ещё пару лет.

Пока Ленке не стукнуло сорок с хвостиком, а дочери почти семнадцать. Они в то время были лучшими подружками. Ленка чувствовала себя не старше своей девочки, обмениваясь с ней одеждой и рассказами о парнях. Одноклассники Марины теряли дар речи, когда заглядывали в гости и видели на пороге сияющую зрелую «мамочку», но Ленка только смеялась и в мыслях не имела уводить у дочери кавалеров, ей и своих хватало с избытком. Они часто ходили вместе на модные вечеринки, одеваясь в похожие платья, так, что их принимали за сестёр. Ленка, конечно же, не скрывала, что Марина её дочь, но страшно гордилась, когда очередной новый знакомый изумлялся и восклицал: «Не может быть!» «Я родила практически в колыбели, – кокетливо отвечала Ленка. – Была горячей и глупой девочкой, моя дочь сейчас гораздо взрослей меня тогдашней. Да и нынешней», – добавляла она игриво. Марина же лишь улыбалась и обнимала её за тонкую талию.