Чтобы помнили - [6]
— Ну, завёл дед песню, теперь на полчаса, — громко прошептал кто-то из гостей.
— А наши стодвадцатимиллиметровые миномёты в болото не поставишь, — невозмутимо продолжал Леонид Павлович. — Однако смекалка русского солдата всегда выручала. Придумали мы ставить плиту миномёта на корневище дерева, а для горизонтальности настил из сучьев делали. Так и выставили батарею, к бою изготовили, а как приказ поступил, стали стрелять со своих закрытых позиций.
Хорошо стреляем, наблюдатели доносят, что накрываем огнём скопление противника. Мы все рады — это же первая наша боевая стрельба, и сразу в точку — не зря учились.
Вдруг как жахнет над головой! Я на земле очутился. В ушах звон. Никто ничего не понимает. Стрельбу прекратили, разобрались. У одного миномета плита с корневища съехала, ствол немного повернулся, ну и мина за вершину сосны задела, ровно у меня над головой. Шинель на мне в решето, а тело даже не поцарапало.
Подошёл к нам командир батареи сорокапяток, бывалый офицер, с орденами, посмотрел на меня и говорит: «Это твоё боевое крещение. И если своя мина не убила, немецкое оружие тебе уже не страшно. Долго жить будешь». Вот он мне какое предсказание дал…
— Кончай уже, Палыч, выпить хочется!
— Ты, Семён, своё возьмёшь, через час в салате лежать будешь.
— А чего ты тут лекцию развёл? — обиделся Семён. — Свадьба, поздравлять молодых надо, а ты…
— Я и поздравляю. А ты старших не перебивай. Тебе, видать, тоже предсказание было.
— Какое? — Семён раскрыл рот.
— Если от первой бутылки не помер, до самой смерти пить будешь.
Народ развеселился.
— И вот, что вы думаете, — продолжил ветеран, — сколько возможностей сгинуть за войну было — и хоть бы что! Взять хотя бы случай с котелком в ту же зиму. В наступлении плохо питались, всухомятку. А костры на передовой разводить запрещалось, чтобы не демаскировать, значит. А тут метель поднялась — соседа не видать, не то что немцам нас. Решили мы своим расчётом горячего сварить. Костерок в снегу развели, сварили, стали делить. Тут, откуда ни возьмись, артналет. Да такой плотный, я за всю войну такого больше не видел. Все — кто куда, я под дерево, а котелок с варевом к брюху прижал, берегу. Думаю, если жив останусь, поем всласть горяченького.
И хоть огонь был шквальный, а как-то уцелели все из нашего расчёта. Только чувствую, котелок мой полегчал. Поковырял в гуще ложкой, да и выловил осколок.
Или тогда, в окружении… да это я уже сто раз рассказывал, все знают.
Так к чему это я всё говорю, дорогие мои молодожёны? А к тому, что если ваш собственный развод не убил вашу любовь, теперь вашей семье ничего не страшно. Жить вам в согласии и счастье до конца дней ваших.
Горько!
Чтобы помнили
Жил в далёком сибирском городе израненный и покалеченный войной ветеран Матвей Иванович. Жил в согласии со своей супругой, получал пенсию, состоял на учёте в совете ветеранов, иногда в порядке патриотического воспитания выступал перед школьниками, получал ко Дню Победы подарки и в целом жизнью своей был доволен.
Однажды разыскали его однополчане, пригласили поехать на места боев. Собрались они, всего пятнадцать человек, в маленьком городке, где остатки полка после трёхмесячного отступления получили приказ стоять насмерть, и где все полегли, не сдав позиций.
Городок после войны разросся, но следы обороны на окраине сохранились. Побродили ветераны вдоль заросших траншей, вспомнили, как дело было, удивились, что ни памятника, ни могилки нет на том месте, где сотни людей головы сложили. Помянули погибших и разъехались по домам.
Через некоторое время постигла Матвея Ивановича беда великая. Остался он на целом свете один. Погоревал ветеран положенный срок, потом продал свою «хрущевку» и переехал в тот городок, где последний бой принял.
Купил на самой окраине домушку-развалюшку. Хоть и плохонький, зато прямо на бугре, где линия обороны проходила. Прописался, как положено, и стал в исполком ходить, памятник требовать. Принимали его хорошо, выслушивали, обещали разобраться, подумать, согласовать, изыскать средства, просили сходить ещё туда-то и туда-то. Матвей Иванович ходил, писал бумаги, присутствовал, делал всё, что говорили.
Пока дела решались, взялся Матвей Иванович за написание «Боевой летописи полка». Трудно она ему далась. С грамотой у него с детства нелады, архивы на запросы медленно реагируют, а главное, болеть часто стал. Как начнёт вспоминать подробности боёв, так сердце из груди выскакивает. Но, написал. Молоденькая учительница истории из ближней школы сама на машинке перепечатала три экземпляра и обложку сделала. Одну «летопись» Матвей Иванович школе на память оставил, другую в городскую библиотеку отдал, а третью послал в Совет ветеранов дивизии. Тем временем и с памятником дела дошли до согласования проекта. Матвей Иванович настаивал, чтобы памятник стоял на самой вершине бугра.
Но тут наступила перестройка. Проект отложили, не до памятников стало. А потом и начальство сменилось. Новая власть играть с ветераном была не намерена, прямо спросили:
— Зачем тебе, дед, это надо?
Ясно стало Матвею Ивановичу, что «тут ему не светит».
Захватывающий исторический роман повествует об одной из самых могущественных в XII — XIII веках Золотой империи чжурчжэней. Показана история этого государства, его ожесточённая борьба с армиями Чингисхана. Приводится уникальная информация о последнем осколке империи на территории современного Приморского края. Показаны обычаи, верования, ремёсла, другие аспекты жизни всех слоёв населения. Книга написана на основании исторических данных и последних археологических исследований.
Иногда полезно ненадолго сместить привычную точку зрения на окружающий мир или посмотреть на события другими глазами. В открывшейся картине можно увидеть совершенно противоположные смысловые оттенки. В сборник «Цивилизация бабочек» вошли авторские размышления-зарисовки общеизвестных вещей с необычных ракурсов.
Следовать своим путём не так-то просто. Неожиданные обстоятельства ставят героя в исключительно сложные условия. И тут, как и в первой книге, на помощь приходят люди с нестандартным мышлением. Предложенные ими решения позволяют взглянуть на проблемы с особой точки зрения и отыскать необычные ответы на сложные жизненные вопросы.
Тайга — неласковое место. Многие едут в тайгу работать и после спешат вернуться в домашний уют. Бывает, человек заблудился, и уж тут не до красот, только бы вырваться. Некоторые в тайгу уходят. Уходят от людей и от себя. Но никто не спешит в тайгу искать счастья. Непонятно, как тайга выбирает среди людей того, кому неожиданно преподносит сюрприз, который внезапно меняет его размеренную жизнь.
Есть люди, которые не верят на слово, им обязательно нужно потрогать загадку руками. Краевед Юрий Крошин из таких, и неудивительно, что он попадает в критические ситуации, когда пытается выведать то, о чём знать нельзя. Для народа, исповедующего Законы Тайги, «табу» означает не просто запрет что-либо делать. Нарушивший табу, нарушает священное равновесие между противоборствующими силами нашего мира. За такой грех полагается неминуемое наказание, и оно настигает преступника здесь и сейчас.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
УДК 821.161.1-1 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44 М23 В оформлении обложки использована картина Давида Штейнберга Манович, Лера Первый и другие рассказы. — М., Русский Гулливер; Центр Современной Литературы, 2015. — 148 с. ISBN 978-5-91627-154-6 Проза Леры Манович как хороший утренний кофе. Она погружает в задумчивую бодрость и делает тебя соучастником тончайших переживаний героев, переданных немногими точными словами, я бы даже сказал — точными обиняками. Искусство нынче редкое, в котором чувствуются отголоски когда-то хорошо усвоенного Хэмингуэя, а то и Чехова.
Поздно вечером на безлюдной улице машина насмерть сбивает человека. Водитель скрывается под проливным дождем. Маргарита Сарторис узнает об этом из газет. Это напоминает ей об истории, которая произошла с ней в прошлом и которая круто изменила ее монотонную провинциальную жизнь.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.
Роман представляет собой исповедь женщины из народа, прожившей нелегкую, полную драматизма жизнь. Петрия, героиня романа, находит в себе силы противостоять злу, она идет к людям с добром и душевной щедростью. Вот почему ее непритязательные рассказы звучат как легенды, сплетаются в прекрасный «венок».
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.