Что за чертовщина - [4]

На каком-то этапе поисков мобильник у меня умер, так что мне пришлось признать свое поражение и вернуться обратно, к нашим апартаментам, с пустыми руками и в полном бесславии.

Я понимаю, что Гарриет – та еще зараза, но все равно чувствую себя по-настоящему ужасно. Я обещала ей отыскать кольцо – и не нашла. Я подвела невесту. Просто взяла да подкачала, хотя все знают: это единственное, чего делать никак нельзя. Если невеста велит прыгать – значит, хоть ты тресни, должна как следует со всеми прыгать, выше и выше, – а потом хоть провались, но найди это чертово кольцо!

Всю компанию я нахожу внизу в апартаментах: в большой гостиной они играют в «Прицепи жеребцу штучку»[3]. С того момента, как я последний раз их видела, настроение у всех заметно поднялось, и я чувствую укол в душу, понимая, что пропустила тут самое веселье. Я так отчаянно рвалась от всех от них уехать – и теперь мне очень досадно, что я осталась вне игры.

С удивлением обнаруживаю, что наш блестящий Мистер Нагишом еще здесь. То время, на которое его к нам ангажировали, вроде бы давно должно было истечь. Но гляди ты! Явственно вижу в углу его фартучек, что прикрывает уже знакомые безволосые ноги, торчащие из-под Джилл.

О боже! Надеюсь, он там не умер?

Впрочем, это, пожалуй, могло бы отвлечь всех от моего провала в поисках кольца.

Гарриет вскидывает взгляд, явно удивленная моим приходом.

– Делли? Ты где ж это была? – радостно восклицает она.

Я внутренне содрогаюсь: сейчас ее придется очень сильно огорчить.

Ну же, Лайла, соберись! Просто скажи ей правду. Ведь это не ты, в конце концов, потеряла ее кольцо, и она должна же понять, что ты сделала все возможное, чтобы его вернуть.

Она же все ж таки не монстр!

Ну, может, совсем чуточку.

Вдохни поглубже…

– Мне правда ужасно жаль, Гарри, я не смогла его найти, – говорю я, прикрыв ладонями глаза.

– Найти что? – спрашивает она, и я осторожно выглядываю на нее между пальцами. Невеста явно обескуражена.

– Твое помолвочное кольцо, – отвечаю я, ожидая, что вот-вот снова разразится плач. В это мгновение она, по идее, и должна была бы разреветься. Или, может, она бережет слезы на тот момент, когда сообщит об этом жениху? Для того разговора, дабы избежать крика, ей понадобится как можно больше слез.

Но вместо этого она небрежно отмахивается рукой… А на руке блестит камушек.

– Ах, это? Не волнуйся, я давным-давно его нашла, – говорит Гарри. – Оно все это время пролежало тут, в апартаментах. На тумбочке у кровати. Я вспомнила, что специально оставила его здесь, потому что, – понижает она голос, – подумала, а вдруг мне захочется закрутить со стриптизером. – Она раздраженно кивает в сторону Джилл, потом задумчиво добавляет: – Но как-то вот не выгорело… К тому же этот бриллиант совсем не шел к моему дьявольскому, с рожками, наряду.

Я изумленно таращусь на нее, чувствуя, как во мне чуть не вскипает желудочный сок.

Ка-ко-го хре-на?!

То есть оно все это время было здесь?! Я ведь сколько раз ее об этом спрашивала! Спрашивала же, черт подери! Пыталась даже силой забрать ключ от апартаментов, чтобы самой сходить проверить. Но нет! Она же так настойчиво твердила, что кольца тут нет и ключ она, мол, никому доверять не намерена! Я еще несколько часов назад могла спуститься сюда и найти кольцо! Несколько часов назад! Про себя я принялась сразу подсчитывать все те евро, что потратила на долгие разъезды на такси. А сколько раз меня щипнули за зад или пихнули локтем в грудь, когда я проталкивалась к самой сцене караоке, чтобы пошарить по липкому полу, не валяется ли где, часом, этот долбаный потерянный бриллиант. Я же столько раз ее спросила, не оставила ли она где-то здесь свое кольцо!!!

Я выжидаю. Она выжидает тоже. Напряженно глядим друг на друга. Она явно не собирается извиняться. Похоже, ее это вообще никак не трогает.

Наконец во мне вскипают и выплескиваются наружу слова обиды.

– Ты знаешь, что я целый вечер везде моталась, чтобы его найти?! – медленно говорю я слегка надтреснутым голосом.

Да, знаю, знаю, что это звучит жалко, – но это единственное, на что я способна. Я действительно не выношу никаких стычек и ругани.

Гарриет беспечно пожимает плечами, отчего я уже совсем обомлеваю.

«Да брось ты наконец, – говорю я себе. – Она невеста, это ее девичник. Не будь ты тем, кто на празднике устраивает никому не нужный кипеж и разборками портит все веселье».

Между нами повисает молчание, я уже не в силах заставить себя что-либо еще сказать. С секунду мне кажется, будто Гарриет отчасти даже раскаялась, но тут же к ней возвращается прежнее демонстративное пренебрежение.

– На самом деле, Делли, если уж на то пошло, так это я должна на тебя злиться, – говорит она тягучим, по-школьному «мармеладным» голоском. – В конце концов, мы вынуждены были несколько часов тебя ждать, чтобы сделать групповое селфи. Ты же знаешь, у меня есть график выкладывания постов в Инстаграме. Я не могу допустить, чтобы мои подписчики о нас забыли. Или решили, что у нас тут не самый крутой на свете девичник.

В этот момент я живописно представляю, как силой стаскиваю с ее руки помолвочное кольцо и, положив на ладонь, хорошенько впечатываю ей в физиономию. Приятно, должно быть, такое ощутить! Крепкий удар дорогущего камушка о столь же дорогущий после пластической операции нос. Возможно, меня даже упекут на время за решетку – но оно того бы стоило. Когда внутри меня кипит такая ярость, я, честное слово, думаю, что могла бы совершить убийство, и его бы даже оправдали. Или, может, суицид из мести. Прямо сейчас я с радостью бы бросилась перед машиной Гарриет, просто чтобы она почувствовала себя ужасно, что меня убила. Ради того, чтобы скверного человека – пусть хоть на несколько минут – заставить почувствовать себя дерьмом, пожалуй, даже стоит умереть.