Что я думаю о женщинах - [45]

— Пустяковые испытания, правда? — насмешливо пробормотал я.

В спальне запахло Эриковой неожиданностью, и я поднялся.

— Подожди! — окликнула Натали. — Ты еще про пятое испытание не слышал.

— Не уверен, что хочу, — отозвался я.

— Справишься с третьим и четвертым — пятое пройдешь автоматически.

Почему-то мне стало не по себе.

— Ладно, выкладывай!

— Испытание такое: в назначенный день, когда я встречусь с Беном и Террористом, они должны будут держаться за руки.

— Боже, да она издевается! — усмехнулся Гордон. Остальные члены клуба согласились, включая Воана, который в споре всегда поддерживал сразу обе стороны, даже когда сторона была всего одна или никакого спора не было.

— Вынужден примкнуть к большинству, — объявил он мне и по-старушечьи зацокал языком. — Похоже, Натали веревки из тебя вьет, а ты влюбился настолько, что ничего не замечаешь.

— Пару недель назад я говорил ему то же самое, — мрачно буркнул Чарльз и, перехватив мой взгляд, спросил: — Говорил ведь? Говорил! Она тебя быдлом считает!

Я страшно разозлился на приятелей.

— Заткнись, Чарльз! Сам ты быдло!

— Нет, быдло это ты! — совершенно беззлобно парировал он.

— Нет, ты! — не уступал я. — И не простое быдло, а самодовольное.

— Это лучше, чем тупое!

— По-моему, тупым быдлом можно назвать вас обоих, — вмешался Гордон.

— А тебя — вмешивающимся! — осадил я.

— Совершенно согласен, — моментально среагировал Чарльз и, показав на выступающий живот Гордона, добавил: — И уж конечно, толстым быдлом!

Взбешенный нашим пререканием, Малькольм заколотил кулаками по земле.

— Прекратите! Прекратите! Прекратите!

Стоял жаркий июльский день. Внеочередное собрание созвал я, желая обсудить свое затруднительное положение. Мы сидели в саду за домом Boaна в деревеньке Пойнтон. Несмотря на отличную погоду, жене и детям гостеприимного хозяина в саду появляться запрещалось: а вдруг помешают интенсивному мыслительному процессу пятерых взрослых мужчин, называющих друг друга быдлом.

Почувствовав, что пришло время сделать перерыв, Воан прокричал в сторону дома:

— Флисс! Флисс! Как там насчет лимонада? Флисс (по-настоящему Фелисити) — это его жена, вечно недовольная, худосочная, с полупрозрачной кожей и копной жестких рыжих волос. Казалось, ей не нравится даже Воан, а наш клуб и подавно. Из-за крупных передних зубов я называл ее Лошадиная Флисс — за глаза, конечно, потому что шутка довольно плоская.

— Что? — крикнула Флисс, высунув в приоткрытую балконную дверь всклокоченную рыжую голову.

Изображая обезвоживание, Воан схватился за горло и высунул язык. Боже, да он вылитый Оливер Хард и!

— Лимонаду, милая! Умираем от жажды! Нахмурившись, Флисс исчезла в доме.

— Кстати, я передумал! — с улыбкой заявил Чарльз.

— Насчет чего? — одновременно спросили мы с Гордоном.

— Гай не быдло. Быдло это я — здоровое, выпендривающееся, тупое быдло!

Малькольм раздраженно заерзал.

— Пожалуйста, прекратите использовать это слово! Оно такое непотребное!

— Что ты сказал, Чарльз? — вкрадчиво спросил Воан.

— Что сожалею об использовании слова из пяти букв: Б-Ы-Д-Л-0 — весьма вульгарного обозначения крупного рогатого скота.

— Еще раз так скажете — уйду! Существуют же приличия! Наши заседания все больше напоминают пикники какого-то регби-клуба. — Очки Малькольма заблестели от возбуждения. Как могут очки выражать возбуждение? Не знаю, но очки нашего друга выражали. — Почему мы постоянно в грязи копаемся? Почему не обсуждаем постфеминизм?

— Покажите мне грязь! — потребовал балагур Чарльз. — Покажите, и я обмажу ею постфеминизм!

— Мы говорили о проблемах Гая, — напомнил Воан, обмахиваясь белой бейсболкой. — Они тебе неинтересны?

— Еще как интересны! — запротестовал коротышка. — А вульгарщину не нахожу ни интересной, ни поучительной.

— Вот такая ситуация, — после небольшой паузы Проговорил я. — Натали требует каким-то чудом примирить Террориста и Бена. Боюсь, без чуда тут не обойтись… У кого-нибудь есть предложения?

Молчание… Над безмятежными лужайками пронесся колокольный звон: в деревенской церкви венчались какие-то идиоты. В саду у соседей, барахтаясь в “лягушатнике”, истошно визжали дети.

— Флисс, Флисс, милая! — закричал Воан. — Ты, случайно, про нас не забыла?

— Что, предложений нет? — спросил я. — Бросаете на произвол судьбы? Ну, спасибо! Между прочим, я по вашей милости в такое положение попал!

— По нашей милости? — удивленно переспросил Гордон.

— Это же вы посоветовали рассказать Натали правду. Причем единодушно, черт побери! Если бы не вы, все было бы в порядке!

— М-м-м, — задумчиво прогудел книголюб Воан, — эмоции сегодня бьют через край. Из-за жары, наверное.

— У меня есть идея, — неожиданно заявил Гордон.

— Какая?

— Почему бы твоему брату и тому другому парню в конце месяца не поехать с нами в Девон?

— А что, это мысль! — задумчиво проговорил хозяин сада.

— Наверное, им места не хватит, — предположил я.

— Должно хватить, — возразил Воан, — домик рассчитан на восьмерых.

— Единственная проблема в том, что мне их туда не вытащить. Бен ненавидит Ланкастера и ни за что не согласится провести с ним выходные.

— Наври что-нибудь! — предложил Гордон.

— Правильно, — кивнул Чарльз, — привози брата в Девон, а про Террориста можно не рассказывать. Устроишь маленький сюрприз.