Что я думаю о женщинах - [43]

Чарльз жил среди художественного беспорядка. На его этаже все безумно дорогое, но либо стоит не на своем месте, либо покрыто толстым слоем пыли. Сегодня он казался слегка раздраженным и не в своей тарелке. Такое, я и раньше замечал, неизменно происходило, когда наступал его черед принимать у себя клуб. В большинстве случаев Чарльз был нашим придворным клоуном: что бы ни стряслось, никогда не падап духом и нас тормошил. Но здесь, на своей территории, ему было труднее притворяться, что жизнь — большая шутка, наверное, потому что вокруг были обломки собственного одинокого, совершенно несмешного существования.

Тем не менее он принес мне кофе и убрал на пол стопку новых книг в бумажных обложках, чтобы я мог сесть. Пригубив кофе, я выложил оранжевый файл формата А4. Время от времени Чарльз беспокойно на него поглядывал, возможно, предполагая, что внутри скрывается его судьба.

— Переходи к делу, парень, — не вытерпел он. — Чем могу помочь?

Я рассказал, как Натали отреагировала на признание в любви, как потребовала выполнить целый ряд заданий, начиная с перевоспитания Джозефины.

— Боже мой! — мрачно пробормотал Чарльз, — Эта девка сумасшедшая!

— Знаю, но я все равно ее люблю.

— Нет, нет, так не пойдет! Парень, разве можно вешать на себя сумасшедшую? Она же до конца жизни будет то слона из-за пазухи требовать, то еще что-нибудь. А в первую брачную ночь заявит: “Обрати Папу Римского в буддизм, тогда покажу свои прелести, причем издалека!” Да кем она себя возомнила? Принцессой из сказки гребаных братьев Гримм? Пошли ее королевское высочество куда подальше вместе со всеми выкрутасами!

— Не могу, Чарльз, я ведь люблю ее! К тому же нельзя забывать об Эрике…

— Ну, совет ты получил, — вздохнул приятель, — остальное, как сказал бы любой циничный ублюдок, твое дело.

— Чарльз, мне не совет нужен, а помощь.

— Если ты о деньгах, то с наличностью у меня сейчас туго.

— Нет, речь не о деньгах, а о Джозефине. Она хочет стать актрисой, а ты режиссер.

Чарльз поежился.

— Позволь мне закончить! — попросил я. — Если бы ты устроил ее статисткой или дал хотя бы одну строчку, я бы показал Натали, что по крайней мере пытался. А для Джо это будет лучше, чем сниматься в “Задолбай меня до полусмерти”.

— Гай, похоже, ты недопонимаешь, — вкрадчиво начал Чарльз, — что телевидение работает по несколько иной схеме. У нас есть менеджеры по подбору актеров, так что компетенция не совсем моя.

Без лишних слов я достал из оранжевого файла номер “Красных щечек”, который купила Натали. Раскрыв на соответствующей странице, передал журнал Чарльзу. Ему тут же стало не до кофе, тяжелая челюсть отвисла; жмурясь от удовольствия, он рассматривал картинки.

— Джо в черной шляпе, — уточнил я.

— Боже милостивый! — наконец воскликнул он. — У нее сенсационная грудь! Не хуже, чем у чертовых Спасательниц Малибу… Совершенно потрясающая!

— Да, фигурка класс!

— И ты утверждаешь, что неоднократно сливался с такой девушкой в экстазе?

— Да не с такой, а с этой самой! С этой самой девушкой, Чарльз. Послушай, я хочу, чтобы она не просто сверкала титьками, а сказала хотя бы пару слов.

Понимаешь? Нужна крошечная, но ролька, иначе Натали скажет, что я перекидываю Джо из одного порнофильма в другой.

Поведение приятеля изменилось до неузнаваемости: теперь он из кожи вон лез, стараясь помочь.

— Конечно, конечно, идея ясна. В любом случае телекомпания “Гранада” титьки крупным планом и откровенный разврат не показывает. Лично я с удовольствием рассмотрел бы некоторых девиц из “Улицы Коронации” поближе, а ты? В любом случае, парень, скажи, как связаться с этой девушкой, и я сделаю, что могу.

Мы еще немного поболтали, я черкнул на листочке телефон и адрес Джозефины и дал Чарльзу. Затем хотел забрать “Красные щечки”, однако приятель буквально вырвал журнал из рук.

— М-м, а это лучше оставь! Естественно, для чисто ознакомительных целей, понимаешь?

Я понимал.

На следующее утро, когда Нат играла в саду с Эриком, а я чистил унитаз, зазвонил телефон. Я бросился вниз, надеясь, что это Чарльз, но вместо этого услышал голос пожилой представительницы среднего класса.

— Гай? Гай Локарт?

— Да, — отозвался я, не догадываясь, кто звонит.

— Это Ариадна.

— Ой… — Я набрал в легкие побольше воздуха.

— Что ты делаешь? — с бесконечной усталостью спросила она. — Вернее, чего добиваешься?

— А-а, — протянул я, — вы читали мою статью?

— Ерунда, гребаная ерунда! — воскликнула она, демонстрируя сдержанность и рассудительность впавшей в климакс инспекторши дорожного движения. — Что я тебе сделала? Чем заслужила, чтобы меня описывали… где же это? (Шелест страниц.) Вот… “скрипучий, как у лошади голос”… “толстая золотисто-коричневая корка на лице”… “ничего не знает о жизни, любви или приличном оргазме”. За что, Гай? За что?

— Других я тоже оскорбил… Вы еще легко отделались.

— Да неужели? По-моему, ты больше всех себя пожалел…

— Нет, я такое же ничтожество, как остальные, но по крайней мере я знаю об этом. Или, другими словами, в стране говнюков человек с туалетной бумагой — король.

— Ты что несешь? Да у тебя язык заплетается! Гай, ты наркотики принимаешь?