Что я думаю о женщинах - [46]

— Возражаю! — надулся Малькольм. — По-моему, идея ужасная.

— Почему?

— Приглашая посторонних, мы рискуем нарушить традиции нашей группы. Например, как насчет строгой конфиденциальности? Разве можно ожидать, что гости станут соблюдать определенную секретность или хотя бы осознают ее необходимость?

— Но, Мал, — возразил Воан, — за все время знакомства я не услышал о тебя ничего, что нельзя было бы повторить за пределами клуба.

— Надеюсь, — коротышка предостерегающе поднял палец, — это не означает, что ты злоупотребил моим доверием!

— Нет, конечно, нет! Я просто имел в виду… ну… Боже, что же я хотел сказать?

— Что никому ничего не рассказывал, потому что рассказывать нечего. Мал, кому интересны твои проблемы?

— Спасибо, Чарльз! — отозвался Малькольм. — Спасибо тебе огромное!

— В любом случае, — дипломатично вмешался Гордон, — на пару дней можно стать чуть осторожнее и держать личные проблемы при себе. По-моему, не слишком сложно! Мы же будем помогать Гаю, его брату и этому, как его, Артиллеристу!

— Террористу! — поправил я.

— Да ладно тебе, Мал! — воскликнул Воан. — Ради Гая-то можно постараться? К тому же чем больше народу будет в домике, тем дешевле он каждому из нас обойдется.

— Если мне не изменяет память, мы не за дешевизной гнались! — заявил Малькольм. — Хотелось почувствовать себя ищущими духовного очищения пилигримами, а не провинциалами, которые норовят и на курорт выбраться, и лишнего не заплатить… А я такие надежды — на эту поездку возлагал!

Он замолчал, явно ожидая от Чарльза насмешки вроде “Надежда умирает последней”, но, как ни странно, не дождался. Удивленный, Малькольм набрал в грудь побольше воздуха и продолжил:

— Совершенно искренне считаю, что клуб спас мне жизнь, когда я расходился с подругой.

— Разрыв получился долгим и болезненным, — напомнил Гордон.

— Да, точно подмечено, спасибо! — кивнул коротышка, не понимая, что над ним издеваются. — За два года я научился вам доверять, а чужаки, боюсь, все испортят.

С громким жужжанием к нему подлетела оса, и Малькольм молотил воздух руками, пока несчастное насекомое, почувствовав его запах, не предпочло убраться подобру-поздорову.

— Мал, твоя позиция ясна, — робко начал я, когда он успокоился, — но, может, все же попробуем? Ради меня?

В ответ на унылый взгляд приятеля я послал одну из самых обворожительных улыбок.

— Ну ладно, — нехотя согласился он, — только ради Гая и при условии: вы все признаете, что я несчастен.

Члены клуба охотно приняли предложение, официально засвидетельствовав несчастье Малькольма. Тут из дома вышла жена Воана с подносом в руках. На подносе бокалы, бисквитный рулет и большой кувшин с холодным лимонадом домашнего приготовления.

— Слава богу! — радостно захлопал в ладоши книголюб. — Давно пора!

Все остальные поморщились: давно пора пить лимонад — или по домам расходиться? Воану следует аккуратнее выбирать слова!

Схватив кувшин, Флисс вылила его содержимое мужу наголову.

— Вот именно! — прошипела она. — Тебе давно пора вырасти! Да и остальным тоже! — Швырнув поднос на траву, она рванула к двери. Падая, рулет задел Гордона по голове.

— Черт! — выругался он, потирая макушку. — Ты что, совсем жену распустил?!

Воан утирал с подбородка капли лимонада.

— Суди сам, — несчастным голосом произнес он, — на что, по-твоему, это похоже?

Террорист страшно обрадовался приглашению.

— Все так славно получается, просто тип-топ! Жена уезжает на фитнес-конвенцию, детей закину родителям, а сам смотаюсь с тобой на море, развратник эдакий!

У Бена было куда меньше энтузиазма. Его угнетало, что выходные придется провести в “компании извращенцев”. Извращенцами он стал считать нас, узнав, что мы иногда держимся за руки. Стоило обмолвиться, мол, просто хочу побыть с ним, чтобы сломать барьеры, воздвигнутые временем, родителями и нашим собственным невежеством, как брат тут же смягчился.

— Ладно, договоримся так: я поеду только ради тебя. Но если кто-нибудь станет гладить меня по яйцам!..

— Конечно, Бен, конечно!

Выехали мы в полдень последней пятницы июля на разбитом “мерседесе” Бена. Снятый Воаном дом притаился у скалистой бухты недалеко от деревеньки Ком-Мартин в Северном Девоншире. Большой, довольно ветхий, он выходил в запущенный сад. Узенькая, убегающая от калитки тропка была единственным способом добраться до каменистого пляжа.

Когда мы приехали, Малькольм, Чарльз и Воан сидели в саду и жарили на барбекю сосиски и гамбургеры. Увидев моих друзей, Бен тут же скорчил рожу, с какой обычно встречают агитаторов от консервативной партии и Свидетелей Иеговы.

Когда здоровались, брат кивнул и проворчал что-то невнятное.

— Кто-нибудь еще приехал? — глядя на дом, с тревогой спросил я.

— Гордон нас подвел, — объявил Воан, опуская длинную металлическую вилку.

— Шутишь?

— К сожалению, нет, — заявил Чарльз, — я должен был его забрать, но позвонила его жена: он не поедет, потому что порезал палец.

— Что за чушь! — не вытерпел я.

— И не говори! — раздраженно хмыкнул Воан. — Гордон постоянно нас подводит! Мы к этому почти привыкли, но если он думает, что из-за порезанного пальца не придется платить за домик, то сильно ошибается.