Что-то пошло не так - [21]

Всеобщее достояние выпучило глаза не хуже Добби.

— Но мне надо вернуться в Хогвартс! Я там учусь, и это единственное на земле место, где у меня есть… по крайней мере я так думаю… у меня есть друзья.

— Друзья, которые не написали Гарри Поттеру ни одного письма?

— Наверное, они… просто… Подожди, — нахмурился Гарри. — А откуда ты знаешь, что мои друзья не писали мне писем?

— Гарри Поттер не должен сердиться на Добби. Добби так поступил с самыми лучшими намерениями. Они у меня все здесь, сэр, — сообщил Добби, на всякий случай отскочив от Гарри подальше, и вынул из-за пазухи толстую пачку писем.

— Ага, — сказал медленно закипающий Гарри. — Понятно. Ты воровал мои письма, чтобы я решил, что у меня нет друзей, и не захотел ехать в школу?

— Именно так, Гарри Поттер, сэр, — пугливо подтвердил домовик. — Вы должны пообещать, что не вернетесь в «Хогвартс»!

— Обещаю! — закивал Гарри, прикинув, что, а какого, собственно, чёрта? Будет он ещё выполнять обещания, данные неизвестному домовику. — Я не поеду в школу, если ты вернешь мне мою почту, которую нагло воровал все это время.

— Нет! — повысил голос домовик и погрозил Гарри длинным пальцем. — Сэр Гарри Поттер хотел обмануть Добби! Но магия знает! Магия видит! Сэр Гарри Поттер должен пообещать ЧЕСТНО!

По лестнице тяжело затопал дядя Вернон.

— Дадли, ты опять не выключил свой телевизор! — с притворным упреком воскликнул он.

Гарри заметался.

Домовик щелкнул пальцами и аппарировал вместе с письмами Гарри.

Дверь в комнату распахнулась.

— Я же говорил тебе сидеть тихо! — прошипел дядя. — Ещё один звук…

Дверь захлопнулась. Дядя Вернон спустился в гостиную, где вскоре возобновилась непринужденная светская беседа.

Вскоре Гарри услышал, как Дурсли, рассыпаясь в комплиментах, провожают гостей к выходу. Потом ликующий голос дяди и приторное воркование тети. Хлопанье дверей, звук льющейся воды… Потом всё стихло. Гарри долго ещё сидел, бездумно глядя в стену, но домовик так и не вернулся.

Что ты мне подаришь, лето

На следующее утро Гарри встал, преисполненный решимости мстить. Жестоко, коварно и страшно. Номером один в списке шла ушастая зараза, посмевшая спереть чужую почту. Под вторым номером проходили все приятели, которые ничуть не обеспокоились тем, что он не отвечает на письма. А вдруг с ним что-то случилось? С ним, всеобщим достоянием, надеждой и опорой магического мира, сэром Гарри Поттером! Тьфу… Третья строчка, после недолгих колебаний, была отведена директору Школы Чародейства и Волшебства, кавалеру чего-то там и председателю где-то там, Альбусу-как-его-там-Дамблдору.

Ворочаясь в постели, Гарри вспоминал события прошедшего года, пытаясь понять: наврал ему Добби, или какая-то угроза всё же существовала? По всему выходило, что опасностей в школе было три. Трёхголовая собака, которая была крепко привязана. Тролль, который бесславно погиб в женском туалете. И профессор Квиррелл, который уже умер. И вот в ситуации с профессором было что-то неправильное.

Мальчик вновь и вновь перебирал в памяти все мелкие детали, которые ему удалось вспомнить. Почему директор сказал, что Квиррелл вел его в Больничное крыло, хотя Гарри точно помнил, что они шли в башню Гриффиндора? Чей голос слышал Гарри возле двери, за которой сидел ужасный пёс? Почему у него болела голова в присутствии Квиррелла? Почему профессор парализовал его, хотя он, Гарри, не сопротивлялся? Кто отнес его в Больничное крыло? Почему у него не было ни одного синяка, если они упали с лестницы? И наконец, почему Квиррелл не заикался, когда разговаривал с Гарри в коридоре?

Обняв подушку, Гарри поедом ел себя за то, что не догадался расспросить хотя бы мадам Помфри. Вдруг бы да узнал что-нибудь полезное… Но время было упущено. Оставалось только ждать следующего учебного года и грядущих неприятностей.

Утром, плотно позавтракав, довольные Дурсли отбыли покупать вещи для отдыха на Майорке. Гарри оставался дома один, наедине со списком дел, который оставила ему поджимающая губы тётка.

Убедившись, что Дурсли ничего не забыли и не собираются возвращаться, Гарри проскользнул в гостиную и набрал заученный наизусть ещё год назад номер телефона. Трубку сняли после третьего гудка.

— Отдел по надзору за магглорожденными волшебниками, — лениво пробасил сонный мужской голос. — Младший аврор Салливан. Слушаю вас.

— Понимаете, сэр, — зачастил в трубку Гарри. — У нас возле дома крутится чокнутый домовик. Письма ворует, розы ломает, я с ним поговорить пытался, а он бред несет какой-то, а тетя мне за розы знаете как всыпала! И управы на него нет никакой, а он почту утащил, а дядя как раз важного письма ждет, и вообще, нормальные домовики не ведут себя так! А вдруг он кинется?!

— Спокойно, пацан, — разом проснулся младший аврор. — Звать тебя как? И адрес скажи, где домовика твоего ловить. Но учти, если это шуточки…

— Нет, сэр, это не шутка, сэр, — снова запричитал Гарри. — Я знаю, я в брошюре читал, что за такие шутки штраф положен! Да и что я, совсем дурак? Вы сейчас по ложному вызову поедете, а кому-то помощь будет нужна? Нет, сэр! Мы в Литтл Уингинге живем, на Тисовой улице, в четвертом доме! А зовут меня Гарри! Гарри Дурсль! А вы его правда поймаете?