Что тебя ожидает после смерти - [49]
Во времена Иисуса, «непрерывный дым» погружал во мрак эту долину (Erubhin, 19 A): откуда евангельский намек на "тьму внешнюю". Она оказывалась впрочем «за горой темноты» (Tamid, 32 B). Это было «в действительности место тьмы» (Targoum на 1 Царств 2:9, которое упоминает Псалом 87:12–13, идентифицируя таким образом эту долину — "знамение" с местопребыванием умерших). Когда придет этот «День Yahweh», который Амос 5:20 видит как «тьму, а не свет», туда будут брошены враги Бога (Yalkouth Schiméoni, II, 42 C). Такова эта «тьма внешняя» (по отношению к Святому Городу, см. Мф 8:12), вначале чисто географическая концепция которой быстро приняла эсхатологическую и духовную коннотацию: Дом Отца освещается Глаголом–Светом, причём верные не должны были бы скрывать его сияние, человеческое отражение, под сосудом: «Светильник его — Агнец, Слава Бога освещается светом этого светильника» (Откр 21:23). Вне, это — Геенна, где господствует и нависает ночь без надежды и без конца, ледяная темнота (известно, что лёд "жжёт"). Там будут «плач и скрежет зубов» (ho klauthmos kaï ho brugmos tôn odontôn), печаль по преимуществу и совершенная ярость; так как "скрежет" происходит не от страха или тревоги, но от бессильной ярости (см. Schémôth Rabba, 5; Kethubin, 35B; Псалом 101:10; Деян 7:54). Эти талмудические тексты вырвали у Бенгеля этот крик: «В этой жизни, боль это еще не боль!»
Но, так же, как идею огня, эта пропасть здесь привлекает понятие другой пропасти, льда — где Данте видит как горит Сатана и, в Обмане Бернаноса, аббат Шеванс говорит Сенабру: «В кощунстве есть некоторая любовь Божия, но ад, в котором вы живете, более холоден» — таким образом бессвязный гам, о котором я говорил, эта теснота, полная криков, оставляют каждое из проклятых созданий в одиночестве и молчании. Дело в том, что нет общения, koïnônia, жизненного круговорота в этой куче; ни смысла, ни понимания, ни логоса в этом трагическом гвалте. У Эдгара По было предчувствие этого очевидного противоречия в Человеке толпы, что Бодлер перевел как Абсолют во Зле: среди городского кишения, ужасный герой По бродит, более одинокий, чем на Северном полюсе, изолированный его абсолютным эгоцентризмом, лучше охраняемый этим полным уходом в самого себя, чем стеной из айсбергов.
Но если человек по существу теотропичен, а «небеса поведают славу Божию» непоколебимой гравитацией на месте их бытия: то после окончательного обновления всего творения больше ничего не будет противиться тому, что гармония сфер выразит, по–своему, pondus amoris (тяготение любви) Святых. Вселенная, уже не преданная человеком, её вице–королем, но верно выраженная им, становится полностью гимном хвалы. Её дирижёр наконец задаёт истинное ЛЯ. Но эта музыка может только терзать некоторые уши. Для мрачного и угрюмого духа, разъедаемого завистью, и который «не любит себя самого», есть ли худшая казнь, чем простая радость, облегчение других? Посмотрите на его угрюмую мину в разгаре бала, оскорблённую смехом, блестящими глазами, звуками музыки и вальсов? Таким образом, этот обновленный мир, лежащий уже не как сегодня «во власти Лукавого» (это — формулировка ап. Иоанна), но в славе Божией, которая его покрывает, говорят Аввакум и Исаия, как океанские воды дно моря, этот наконец совершенный мир, откуда струится счастье, он есть, для проклятых, образ не бесконечной Любви, а неумолимого Закона. Можно сказать о вещах: Volentem ducunt, nolentem trahunt[60]. И даже: Amantem serviunt[61]. Но, для nolentes[62], увязнувших в отказе, которым они стали, вселенная Ecce nova facio omnia[63] может быть только геенной.
Наконец, если праведники соединены между собой koïnônia (причастием) Святого Духа, взаимным отражением Славы и причастием любви абсолютно свободной и нетленной, общение осужденных совсем другого рода: «Отойдите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный Дьяволу и ангелам его… Во время жатвы, Я скажу жнецам: Вначале соберите плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их» (Мф 25:41; 13:30). Эти две фразы Бога, ставшего Человеком, заслуживают того, чтобы остановиться на момент… На пороге Бытия Бог "благословляет" создания. То есть Бытие сообщает существованиям, положенным Им в конкретное присутствие, эту положительную реальность, которая является "ценностью" и "благом", участием в Том, кто единственно является Благим, как говорит Иисус, потому что Он — единственный Источник всего "благого". У Бога нет ничего ни абстрактного, ни "платонического". Бытие и Псалмы соперничают с другими книгами Ветхого Завета — Юдифь, например — чтобы формулировать эту истину: всё что Он "говорит", Бог, который
