Что тебя ожидает после смерти - [48]
В то время как праведники наслаждаются обожающим видением, непосредственным зрением и опытным познанием Троицы, Слава Которой, боготворящее сияние блистает на этом Лице, которым является Христос (2 Кор 4:6), погибшие создания подвергаются «второй смерти», которой никакое воскресение не приносит исцеления (Откр 21:8). То, что характеризует жизнь, это — инициатива, спонтанная реакция, активное общение, которое выражается в "движении", в диалектике бытия (на "небе", это "движение" происходит «от славы в славу»). Отверженные находятся, следовательно, в состоянии абсолютной пассивности; они оказываются завязшими в самих себе. Таково их «вечное разрушение далеко от Лица Господа и от Славы Могущества Его» (2 Фес 1:9). То, что речь не идет об уничтожении, не об «условном уничтожении», как это поняли некоторые "либеральные" Протестанты, доказывается здесь применением существительного olethros, которое означает разрушение и потерю, в 1 Кор 5:5; 1 Тим 6:9; 1 Фес 5:3, где контекст как раз эсхатологический (см. глагол, olothreuô, в Евр 11:28 = губить; имя существительное olothreutês = губитель, в 1 Кор 10:10). Это — то, о чём Искупитель Сам учил, когда Он сказал: «Тогда Я им скажу громовым голосом: Я никогда не знал вас; отойдите из Меня» (Мф 7:23; см. там же 25:10–12; Гал 4:9; именно "зная" их, Бог сообщает бытие созданиям).
Если есть обожающее видение, то можно говорить, по аналогии, о невыносимом, ужасно ослепляющем видении, поражающем слепотой? Солнце духов, Солнце правды не имеет ли в качестве видимого символа это светило, лучи которого для одних благотворны, будучи насыщены силой и жизнью, исцелением, плодородием, но, для других — жгучими, источниками рака или безумия? Все то, что обладает физической жизнью, стремится к свету, является фототропным. Все то, что принимает участие в жизни духа, ищет Бога инстинктивно, проявляет существенную и, значит, вначале бессознательную теотропию.
Но Писание учит нас искать в видимом мире суггестивные образы другого (мира); у обжоры, например, настолько повреждён желудок, что вид заманчивой бурды вызывает в нем это двойное движение: он хочет есть, он облизывается, хороший запах пищи сладострастно расширяет его ноздри; но, от его пресыщенного, усталого, непослушного желудка, поднимается к его нёбу незнамо какое отвращение, доходящее до тошноты. Блестящий пир горой пробуждает одновременно желание и отвращение. Откуда бессильная и мрачная ярость… Бог, существенная пища душ — и тел, возвращенных к исконному порядку — наконец, когда невозможно для грешника уже больше обманываться, ощущается осужденной душой как сама цель глубокой воли, которая его полагает в бытии. Но констатация этого требования не вызывает никакого влечения. У человека, пресыщенного в том, что касается существенной части, для больного духовной диспепсией[58] любовь Бога проявляется как, по словам св. Иакова, вера у демонов: «Они веруют, но они трепещут!» Можно сказать о нем, что он привлечен, но без любви. Следовательно, без радости. Но что это за головокружение от Бога, которое наводит на нас ужас и нас парализует — как пропасть — в то время как в самой глубине нас самих голос шепчет: Прыгай! (Vis fugere a Deo, fuge in Deum[59])?… Это безличное, почти механическое, отключение в нас влечения, резко остановленного в его порыве, потому что мы здесь в этой жизни отвергли любовь, эта начинательная и бесплодная пародия, совершенно формальная, милосердной любви, это и есть противоположность обожающего видения, что наши отцы призывали dam (лишение созерцания Бога).
Если Святые призваны жить в новом мире, также совершенном, и им управлять, окружающая обстановка проклятых, согласно Иисусу Христу, состоит в «геенне огненной» и в"печи огненной", которую Он идентифицирует с «тьмой внешней» (Мф 5:22; 13:42; 25:30). Это — момент чтобы спросить себя, чем является этот «адский огонь». Он включает в себя, любопытная вещь, коннотацию грохота. Каждый знает, какой грозный шум, более дикий чем шум бури, проявляется при большом пожаре. И известно о казни шумом, который препятствует всякой сосредоточенности, миру или концентрация. В немецком концлагере Бреендонк одной из самых худших пыток был шум, пронзительный и оглушительный, целый день, пневматической дрели на сжатом воздухе. Итак Исаия — первый, который в Писании открывает истинное имя геенны, или долины сынов Еннома. Это — Topheth (Тофет), на иврите военный барабан (сравни семантически: topheth — тамбур (барабан) — греческое tuptô; английское dumb (глухой); немецкое taub (глухой) и betäuben (оглушать)): «Topheth, давно уготованный (ср. Мф 25:41). Он также готов для Царя (= Сатаны, см. Лк 4:5). (Yahweh) сделал его очень широким и глубоким (см. "широкие" Врата и "пространный" Путь Погибели в Мф 7:13). На этом костре преизобилуют дрова и огонь. Как поток огня Дыхание Yahweh воспламеняет его (Дух Святой,
