Что такое руна? И другие эссе - [74]

Метафизика начинается с философов-досократиков, некоторые из которых размышляли о первичном и вечном от которого произошло всё сущее. Другие, как пифагорейцы, верили в объективные идеи, на основе которых создан материальный мир. «Теория идей» Платона стала закономерным результатом развития таких мыслей. Аристотель пересмотрел эту теорию и отстаивал существование Бога вызывающего перемены в мире и трансформацию посредством безответной любви, что питают к нему все существа.

Современные метафизики поставили во главу угла разум и субъективность. Для них реальность становится всё более «разумоподобной». Образцовым примером можно считать Лейбница, перенявшего доктрину Аристотеля о субстанции (истинной сущности) и который утверждал, что истинной сущностью является только разум, а что всё остальное является его идеей. Кант выступал против возможности метафизики вообще (особенно в виде, представленном Лейбницем), но в его трудах прослеживается неявная метафизика: «действительно существует» вещь в себе, которая всегда находится за пределами нашего кругозора. Метафизическая традиция достигла своей кульминации в трудах Гегеля (1770-1831), сделавшего «истинное сущее» эквивалентом всей реальности рассмотренной как органичная система (Абсолют), которая завершает себя посредством осознающих её людей. В философии Гегеля можно увидеть все предшествующие метафизические идеи, диалектически интегрированные в новую метафизическую систему. Это одна из причин по которой Хайдеггер считал мысль Гегеля пиком западной метафизики.

2. Онтологическое различие и забвение Бытия

Хотя история западной метафизики весьма разнообразна, по словам Хайдеггера, все великие метафизики «забыли Бытие» потому, что все они путали Бытие с существом; то есть, с какой-то конкретной вещью, обладавшей Бытием. То есть, они нарушали то, что Хайдеггер называл «онтологическим различием». При первом знакомстве с философией это не просто понять, это совершенно необходимо для понимания его мысли вообще.

Для Хайдеггера центральным вопросом метафизики является «Что есть Бытие?». Вещи, как например клавиатура передо мной, это существа: вещи обладающие Бытием, вещи которые существуют. Однако метафизика заинтересована не самими существами или вещами, но Бытием, которым эти существа обладают. Что мы имеем ввиду, когда говорим, что эта книга существует? Мы говорим, что она «обладает Бытием». Что это конкретно значит? Ведь не только то, что она физически представлена передо мной. Мы говорим «идеи существуют» или «воспоминания существуют», «история существует» — хотя эти вещи физически не представлены перед нами. Значение «Бытия» — это величайшая тайна из существующих — и о ней чрезвычайно сложно говорить. Особенно на английском.

В английском слово «being» имеет два значения, поэтому мы должны говорить, что книга это a being (существо), потому что она обладает Being (Бытием). В немецком всё это менее запутанно: Бытие, которым обладает существо (Бытие-как-таковое), называется das Sein; это существительное, образованное от неопределённой формы глагола «быть» (sein). Существа, вещи, которые обладают Бытием, Хайдеггер называет das Seiende. На самом деле, это существительное в единственном числе и, возможно, наилучшим его переводом будет «что существует» или «то, что существует», но понимается оно как относящееся к существам или вещам, которые существуют (или которые, опять же, обладают Бытием). Чтобы совсем не запутаться в английском, многие комментаторы Хайдеггера пришли к единому мнению, суть которого вы уже могли заметить в этом эссе: ссылаясь на Being, то есть Бытие-как-таковое, они пишут слово с большой буквы. Бытие, которым обладает being или beings, с малой b.

Это не излишняя педантичность со стороны Хайдеггера, ведь этим обозначается важное и обоснованное разделение. Клавиатура, настольная лампа рядом с ней, стул, на котором я сижу, и сам я всё это существа. Мы так называемся потому, что обладаем Бытием. Но что это за таинственное Бытие которым мы обладаем? Одно можно сказать уверенно: оно не может быть сущим. Если бы Бытие было сущим, оно бы не было Бытием. Проведя аналогию, можно сказать, что нас с соседом объединяет обладание характеристикой человечности. Что это такое? Я точно не уверен, но твёрдо знаю, что человечность не может быть человеком. Если бы так и было, она была бы чем-то, что обладает человечностью, а не качеством человечности как таковым.

Разделение между Бытием и сущим — это «онтологическое различие». Оно приводит к некоторым любопытным последствиям. Во-первых, если Бытие не может быть сущим, тогда Бытия не существует. Сущее это то, что существует; что-то обладающее Бытием. Но если Бытие не есть сущее, тогда мы не можем сказать что Бытие существует. Получается, Бытия не существует. Это выглядит чрезвычайно странно, ведь если Бытия не существует, тогда как Хайдеггер или кто-то ещё может говорить о нём? Логика здесь железная: Бытие-как-таковое не может быть сущим (то есть вещью обладающей Бытием). По словам Хайдеггера, мы не только говорим о Бытии, мы имеем с ним дело постоянно, множеством различных способов. Следовательно, даже если Бытия не существует, это не значит, что мы не можем о нём говорить. Просто мы должны найти новый способ говорить о нём, именно это Хайдеггер и пытается сделать (именно по этой причине его так сложно читать).