Что смешного - [14]

Дортмундер уже слышал о таком; это еще один способ, как всунуть свой нос в чужое дело. Он предпочитал жить в мире, где каждый сам по себе и занят своим делом, но такого мира уже давно не существовало. – Некоторых из этих людей вы нашли через Гугл,– сказал он.

– А также выписала названия всех компаний и брендов, где используются слова, связанные с шахматами,– сказала она,– ведь не станет же Альфред Нортвуд использовать то же название, так ведь? Большинство информации оказалось бесполезной, но я привыкла докапываться до сути, поэтому не остановила поиски и нашла агентство по недвижимости «Золотая Ладья», которое было открыто здесь, в Нью-Йорке в 1921 году, а потом еще оказалось, что те же люди основали Каслвуд Билдинг в 1948. Я изучила список владельцев фирмы и состав директоров «Золотой Ладьи», и везде значилась фамилия Нортвуд.

– Сыновья,– предположил Дортмундер.

– И дочери. Но на данный момент по большей части внуки и внучки. Скорее всего, это тот самый Нортвуд, который приехал из Чикаго, после того, как украл шахматный набор, использовал его, чтобы получить деньги на открытие агентства по недвижимости, которое возымело успех. В Нью-Йорке это очень крупная компания по недвижимости, мистер Дортмундер. Не такая известная, как некоторые, но это все потому, что они сами этого не хотят, но при этом компания очень крупная.

– Это здорово,– кивнул Дортмундер. – Значит шахматный набор у них, я так полагаю.

– А вот тут все становится еще интереснее,– сказала она и ее рот растянулся в улыбке. – Тот самый первый Альфред Х. Нортвуд,– сказала она,– создал одну из самых богатых семей Нью-Йорка…

– Все к этому и шло.

– Всю его жизнь. Он умер богатым и уважаемым человеком, весь мир его любил и восхищался им. Вы бы видели, что писали тогда в «Таймз». Он умер в 1955 году в возрасте семидесяти лет, у него было шесть детей, которые выросли, и у которых появились свои дети, поэтому на данный момент претендентов на «Золотую Ладью» уже семнадцать человек.

– Претендентов,– повторил Дортмундер.

– Наследники бесконечно судятся между собой,– пояснила она. – Все это грязь, они ненавидят друг друга, каждый раз, когда они появляются в суде, они подписывают обязательства о неразглашении, поэтому общественность не знает ничего о них.

– Но вы достали информацию,– подловил Дортмундер, надеясь, что она, наконец, перестанет играться и расскажет ему, где находится этот чертов шахматный набор.

– В своих исследованиях,– продолжала она,– я наткнулась на судебные процессы, где эту фирму представляет Ливия Нортвуд Уилер, младшая дочь Альфреда, она выдвинула иски против всей семьи, на ее стороне никого нет. Она наклонилась к нему через стол и тихо спросила:

– Разве эта не лакомый кусочек? Я разыскиваю Нортвудов, а все, что ты только можешь пожелать узнать о них или об их бизнесе за последние восемьдесят лет, хранится в файлах в этих самых офисах. Ох, мистер Дортмундер, я много работала сверхурочно, уверяю вас.

– Даже не сомневаюсь,– ответил Дортмундер. – А теперь о самом шахматном наборе.

– Раньше,– подошла она к самому главному вопросу,– он хранился в ящике из пуленепробиваемого стекла в одном из офисов «Золотой Ладьи» в их тридцати восьмиэтажном здании Каслвуд Билдинг. Но это очень ценная семейная реликвия, за которую пришлось жестоко бороться, поэтому три года назад ее перевезли, и теперь набор хранится в нескольких юридических фирмах, которые представляют интересы семьи. Четыре этих фирмы находятся в этом здании. Последние три года шахматный набор хранился в подвалах этого здания, в CI Интэрнэшнл бэнк корпорэйшн. Разве это не удивительно? Что скажете, мистер Дортмундер?

– Я скажу, что, похоже, я вернусь в тюрьму,– вздохнул Дортмундер.

8

Она заморгала.

– Простите?

– Не извиняйтесь,– сказал он. – Мне придется извиняться за нас обоих.

– Не понимаю,– покачала она головой. – Что не так?

– Я все знаю о банках,– сказал он. – Когда дело касается денег, они серьезно подходят к этому вопросу. И чувства юмора у них вообще никакого. Вы когда-нибудь были в этом подвальном помещении?

– О, нет,– отмахнулась она. – У меня нет полномочий.

– Об этом я и говорю. Вы знаете того, у кого есть полномочия?

– Я полагаю, партнеры имеют такие полномочия.

Файнберг и остальные.

– Ну, мистер Файнберг уже не живет, а другие партнеры еще живы, да.

– Значит, если… Подождите. Файнберг стоит в начале этого списка, и он мертв?

– О, это нормальное дело,– спокойно сказала она. – Есть фирмы, не только юридические фирмы, где не один человек, чья фамилия значится в названии фирмы, еще жив.

– Видимо, хорошая экономия на печати новых логотипов.

– Я думаю, все дело в репутации,– пожала она плечами. – Если фирма сменит название, то это будет уже совсем другое название, это будет совсем другая фирма, и былой репутации уже не будет.

Дортмундер уже было хотел задать еще один вопрос – как название может влиять на репутацию – как вдруг он понял, что это будет тотальное отклонение от темы, поэтому он сделал глубокий вдох и вернулся в нужное русло:

– Это подвальное помещение.

– Да,– воодушевилась она так, словно собака увидела в руках человека мячик.