Что, если мы поверим - [112]

– Но почему же ты никому не сказал? – прохрипела я.

Скотт закрыл на мгновение глаза.

– Потому что идиот. Я не подумал, что все может выглядеть так, как если бы я… Я думал, моих сообщений будет достаточно. Я хотел тебе позвонить, но у тебя телефон был все время выключен. Блин, прости.

Я покачала головой.

– Я тебя ненавижу, – прошептала я, и понемногу стала приходить в себя. Я не понимала, что все это значит, так много всего навалилось, столько переживаний, столько адреналина и холодного пота. Но теперь все было в порядке. Скотт был рядом, и, возможно, в прессу просочилось кое-что, о чем Скотт должен был мне рассказать там и тогда, когда он считал нужным, но уж как есть.

– Я так испугалась, – прошептала я, когда напряжение постепенно спало.

Скотт легонько покачал головой, взял мое лицо в ладони и поцеловал. Я замолчала, когда он коснулся губами моих губ. Нежный поцелуй, но в то же время настойчивый и полный сожаления. Я заставила себя закрыть глаза и пару секунд просто сосредоточиться на ощущениях. На теплых руках Скотта на моем затылке, на его пальцах в моих волосах. На его губах, носе, который трется о мой нос. Я просунула руки ему под куртку, почувствовала ткань свитера и крепче прижала его к себе.

Глава 37

Задав Скотту миллион вопросов и удостоверившись, что все в порядке, полицейские и врач уехали. Вернувшись в Ванкувер, я не могла закрыть глаза на вал новостей о Скотте. Я просмотрела все, пока Скотт сидел в офисе у Тони на онлайн-совещаниях с «Наско», где обсуждалось, как быть дальше. Скотт дал понять, что он не намерен больше молчать, но, даже если он хотел публично высказаться по поводу болезни и пережитых им черных дней, следовало выработать стратегию, как и когда это лучше сделать.

Я листала новости, одна мерзее другой. Может, не о чем было больше писать, но, так или иначе, казалось, что вся пресса накинулась на историю Скотта. Между тем адвокаты «Наско» смогли сделать так, чтобы статьи и фотоматериалы со мной больше не всплывали, благодаря чему я могла чувствовать себя в безопасности. Я радовалась, что в соцсетях практически не осталось моих фотографий и пресса не могла до меня дотянуться. Однако оставался страх, что Садия и Флинт, которые видели эти фото, могут меня засветить, и все же я не осмеливалась говорить с ними об этом. Мне нужно было объясниться с ними, но я хотела сделать это с ясной головой. В то же время мне не давала покоя мысль о том, что они знали о сотрудничестве «Магнолии» с Джен, хоть я и не чувствовала себя вправе осуждать их за это. Во всяком случае, не после того, как сама скрыла от них такие факты.

В соцсетях фанаты выдвигали теории одна бредовее другой. Я то и дело читала комментарии, которые ссылались на «Притворяясь». Почитав их, я переключилась на ваттпад.

Я уже давно хотела так сделать, но теперь мне это показалось правильным. «Притворяясь» за последнюю неделю набрал столько же кликов, сколько за последние полгода. Понятно почему, но продолжения я не хотела. Мне до сих пор было стыдно за то, что я написала этот текст и что столь легкомысленно взялась за тему, о которой так мало знала. Тема, которой наверняка теперь воспользовалась Джен в своем тексте. Меня бы не удивило, если бы Элен Мансутти посоветовала ей так поступить. От этой женщины я ждала чего угодно, и существование книги о Скотте, раскрывающей самые темные стороны его жизни, причиняло мне боль.

Я до сих пор сожалела о том, что писала «Притворяясь», не задумываясь о возможных последствиях. Депрессии и самоубийство – это не то, что следует использовать для создания зловещих клиффхэнгеров и шокирующего эффекта. Господи, да я даже не снабдила текст предупреждением о триггерах. Но я понятия не имела, что такое вообще есть, однако незнание не освобождает от вины. Не сейчас, когда я поняла, что натворила. Я не хотела быть автором истории, романтизирующей попытку суицида. Не только потому, что эту попытку совершил человек, который стал для меня родным. Еще и потому, что я слишком хорошо осознавала степень своей ответственности.

Удалить историю

Я выбрала эту опцию, после чего всплыло окно.

Вы уверены, что хотите окончательно удалить историю?

Нажимая на иконку, я ничуть не сомневалась, никакого внутреннего сопротивления.

Ярко-оранжевая иконка.

Да, я хочу удалить.

Дальше было так.

Привет, hoplybooks! У тебя пока нет историй.

Я отложила телефон, упала на кровать и закрыла глаза.

Я улыбалась.

* * *

Скотт

Я задержусь.

Мы еще в студии.

Хочешь, заходи, и мы сходим вместе поужинать?

* * *

– Фак, это было хреново. Можно еще раз?

– Пиши сколько угодно раз, – сказал Тони, отпустил кнопку рядом с маленьким микрофоном и снова откинулся на спинку стула, пока звукорежиссер заново включал трек.

– Пожалуйста!

Я не понимала, как Скотт так быстро смог написать песню. Но я чувствовала, что она была настоящей. Что это было как раньше, только честнее. Это был не Скотт из «Притворяясь», это был Скотт из реальной жизни. Я поняла это, когда увидела, как он за стеклом кабинки звукозаписи взялся руками за наушники, закрыв при этом глаза и двигаясь под музыку. Я поняла это, когда по моей коже поползли мурашки еще до того, как Скотт вступил.