Чтецы - [11]
Придя к нам, господин Сюй сразу же вручил мне визитную карточку, в которой значилось: «Тот, чьи книги – более ста – продаются в Китае и за рубежом, единственный, кто переводит китайские стихи на английский и французский, Сюй Юаньчун, Пекинский университет». Вы встречали кого-нибудь еще с такой визиткой?
Сюй Юаньчун: Мое имя еще более звучное, чем эта надпись. Меня знают и без визитной карточки.
Дун Цин: Вы говорите, что более ста ваших книг продаются в Китае и за рубежом. Это действительно так? Называя себя единственным, кто переводит стихи на английский и французский, вы не боитесь, что у других могут возникнуть вопросы?
Сюй Юаньчун: Я всегда придерживаюсь реалий действительности. Более сотни книг продаются в Китае и за рубежом? Так вот они, книги. Единственный, кто переводит стихи на английский и французский? Это тоже правда. Еще в 1958 году я выпустил книжки переводов с китайского на английский, с китайского на французский, с английского на китайский и с английского на французский. Тогда в мире никто не мог похвастаться ничем подобным.
Я перевожу стихи с 1939 года, который был для меня очень удачным. Я встретил учителя – Цянь Чжуншу. Я встретил товарищей, с которыми вместе учился, – это Ян Чжэньнин и Чжоу Яньюй. Первое стихотворение, которое я перевел, – «Не покидай» Линь Хуэйинь[21]. Сделал я это потому, что мне нравилась однокурсница.
Дун Цин: Как же этот перевод связан с тем, что она вам нравилась?
Сюй Юаньчун: Линь Хуэйинь написала стихотворение «Не покидай» в память о Сюй Чжимо[22], которого она очень любила, но замуж она вышла за Лян Сычэна. И вот Сюй Чжимо погиб в авиакатастрофе – самолет врезался в гору. Когда Линь Хуэйинь поехала на родину Сюй Чжимо, увидела места, где он жил, то с небывалой отчетливостью ощутила:
Когда видишь – лучше чувствуешь… Стихотворение показалось мне очень искренним, прекрасным, и я перевел его на английский. Потом послал однокурснице. Еще и письмо написал, не знал, что у нее кто-то есть…
Дун Цин: Получается, что вы напрасно перевели «Не покидай» …
Сюй Юаньчун: Совсем не напрасно – через пятьдесят лет она мне ответила, прислала письмо.
Дун Цин: Спустя полвека?
Сюй Юаньчун: Через пятьдесят лет я получил премию, и об этом написали в газетах. Она узнала об этом из новостей – тогда она уже жила на Тайване – и ответила на мое письмо. В это время я уже был женат, она тоже замужем. Надо наслаждаться каждым днем, так что в поражении тоже есть своя красота. Всё-таки это было чудесное время. Я считаю, что самое главное удовольствие в жизни – это творить прекрасное, находить прекрасное. Ту же самую фразу я переведу лучше, чем другие, или еще лучше, чем сам раньше перевел, – и радуюсь. Эту великую радость никто не отнимет.
Дун Цин: В таком почтенном возрасте вы каждый день работаете до трех – четырех утра. Не каждый молодой человек на это способен…
Сюй Юаньчун: Я люблю работать по ночам. Я «украл» эту идею у ирландского поэта Томаса Мура. Он писал: «And the best of all ways to lengthen our days is to steal some hours from the night, my dear!» – «…У тьмы для нас… Похитим час, день удлиним слегка, мой друг!»[23]
Дун Цин: Тогда уж лучше совсем ночью не спать… (Смех в зале.)
Сюй Юаньчун: Я каждый день краду у ночи несколько часов, чтобы восполнить то, что теряю днем.
Дун Цин: Вы сейчас переводите что-нибудь?
Сюй Юаньчун: Последнее время перевожу Шекспира.
Дун Цин: Всё еще работаете над Шекспиром? Ведь вы уже перевели его трагедии…
Сюй Юаньчун: Я опубликовал шесть томов, а подготовил к печати – десять. Если бы был один том, так и сказал бы – один, не стал бы врать. Пока я жив, каждый день на счету.
Дун Цин: Теперь говорят, что нужно ставить небольшие конкретные цели. А у вас как?
Сюй Юаньчун: Если я доживу до ста, планирую перевести всего Шекспира.
Дун Цин: Осталось еще тридцать с лишним томов?
Сюй Юаньчун: Нет, меньше тридцати…
Дун Цин: Я смотрю, у вас даже «ближайшая маленькая цель» поразительно масштабна. (Обращаясь к зрителям.) Должна признаться, я всегда с огромным уважением относилась к почтенному господину Сюю, а сегодня, лично встретившись с ним, просто влюбилась в него. Меня поражает, как он до сих пор сохраняет такую энергию и свежесть чувств. Когда заходит разговор о чем-то трогательном, его глаза вспыхивают и наполняются слезами. Подобная эмоциональность – признак очень молодой души. А если хотите доставить ему истинное удовольствие, поговорите с ним о переводах. Впрочем, о чем бы вы с ним ни беседовали, этот удивительный человек всё равно уведет разговор к тому, о чем сам хочет рассказать. Мы, например, все знаем наизусть строки «Перед кроватью ясный лунный свет»[24], но как перевести их на английский? Кто попытается?
Сюй Юаньчун: Это совсем не сложно! (Смех в зале.) «Перед кроватью ясный лунный свет» – в том смысле, что лунный свет как вода: pool of light. «Склоняю голову и думаю о стороне родной» переводится как «[Bowing] in homesickness I’m drowned», то есть «погружаюсь в печаль по своей родине». Здесь я сравниваю печаль по родине и лунный свет с водой, поэтому мой перевод лучше, чем прежние варианты. Лунный свет – как вода, моя печаль по родине – тоже как вода: благодаря этому в переводе удается передать идею единства, общности. Нельзя передавать только слова, надо думать о внутреннем смысле – в этом тайна перевода и самое большое для меня наслаждение.
