Чрезвычайная комиссия - [31]
«Рано утром 4 марта (старого стиля) 1919 года триста карателей казаков взяли в кольцо поселок Львовский. Казацкими саблями были сняты головы партизанских патрулей. Все теснее сжималось кольцо осады. Кучка партизан, наполовину не имевшая оружия, но охваченная горячей ненавистью к карателям, в течение 2—3 часов героически вела бой против казаков… Раненых казаки добивали. Остальных сжали в кольцо. Всего было захвачено 74 человека, в их числе были старики и мальчики-подростки. Всех начали пороть. Стоны и громкий плач оглашали поселок. Ночью арестованных держали под конвоем у школы, а из изб неслись душераздирающие вопли и крики. Это колчаковские «доблестные защитники» насиловали женщин, грабили крестьянское добро… набивали им мешки…»{64}
Отряд карателей, прибывший из Троицка, расправившись с львовцами, уехал, а Пивнев с кустанайскими карателями продолжал наводить «порядок» в районе. В селах Денисовском, Гришненском, Антоновском, Ольшановском и других были арестованы сохли трудящихся, недовольных колчаковской властью. Их заперли в церковной сторожке Денисовского и устроили зверское побоище, беспощадно избивая всех, кто оказался в плену палачей. Пивнев, издеваясь, говорил арестованным: «Вот вам это будет хорошая присяга! Ведь я говорил, что вызову отряд и мы всех раздавим, камня на камне не оставим!»
Из числа арестованных Пивнев и начальник карательного отряда Иванов отобрали двенадцать человек, самых преданных Советской власти людей, и столкнули их в прорубь на Тоболе. До нас дошли имена этих солдат революции: М. Механоша, Е. Алексеенко, Насонова…
«Ночью нас разбудил набат, — писал один из очевидцев тех событий в газете «Степной крестьянин». — Вскочили, смотрим — казаки. Летают по улицам и рубят. Бившему набат снесли голову… Двенадцать дезертиров вырвались из поселка. Казаки подожгли несколько домов. Трудно было скрыться в поле, и почти все дезертиры попались в руки казаков и милиции. В церковной сторожке били и истязали дезертиров нагайками, шомполами, прикладами и подолгу оставляли лежать связанными в лужах крови. Вечером в сторожку пришли милиционер Убейконь и пять казаков, нагайками подняли лежавших на полу, чуть живых. Всех двенадцать человек повели на Тобол. Всю дорогу били и кололи их шашками. Подвели к реке. Убейконь подал команду арестованным, чтобы бросались в воду… Насонов сказал: «Скорей убивайте нас, палачи!» Казаки рассмеялись и начали бить нагайками.
— Лезь в реку!
Казаки кололи и рубили арестованных шашками и толкали в реку. Механош и Насонов крикнули:
— Придет время, расплатитесь за нас!
Полуизрубленные, исколотые, они были втолкнуты в воду, а затем началась «охота». Едва кто показывался над водой, его расстреливали…»{65}
Карательный отряд ушел из Денисовки. А Пивнев со своими милиционерами продолжал бесчинства, разъезжая по селам; отбирал у населения имущество, скот, хлеб, фураж, деньги. Одновременно Пивнев ловил дезертиров, отправляя их в Кустанай. В Глебовке арестовал трех парней и одного из них расстрелял. Там же, в Глебовке, Пивнев отнял лошадь у крестьянина Лагола. Потом направился во Львовку и Коломийку, где тоже зверствовал. Избил Бошевого, Коломийца, Бондаренко и Носак. Последний умер от побоев. Когда Пивнев появился в Аниховке, ее жители как раз собрались в одном помещении. Он приказал им разойтись, иначе, мол, бросит в окно бомбу. По доносу кулака Аверина в селе схватили четырех партизан-разведчиков и зверски избили их. Двое из них умерли от побоев.
Среди тех, кого задержал Пивнев, были Жигайло, Пасниченко, Ливанов и Крутин. Он подозревал их в сочувствии к большевикам и поэтому посадил в отдельную камеру. Перед этим избил Жигайло наганом в своем кабинете, а затем крикнул милиционерам: «Уведите эту сволочь, а то я его застрелю!» Когда дезертиров направляли в Кустанай, Пивнев, обращаясь к ним, сказал: «Если еще будете убегать из армии, мы камня на камне не оставим от ваших домов». Указывая конвоирам на Жигайло и его товарищей, которые были выстроены отдельно от дезертиров, распорядился: «Этих в Кустанай не везите, расстреляйте по дороге!»
Однажды Пивнев увидел на берегу Тобола толпу. Подъехал, спросил: «В чем дело?» Когда ему ответили, что собираются хоронить утопленника Старова, Пивнев рассвирепел: «Большевика не разрешаю хоронить!» Тогда мать Старова пришла к нему снова, в кабинет, стала умолять, чтобы он все-таки разрешил ей похоронить сына, тот выгнал женщину из кабинета. Ответ его был краток: «Когда сын записался в большевики, ты не пришла, не сказала об этом».
В ходе расследования всплыл и такой факт. В 1919 году Пивнев задержал в Денисовке и лично расстрелял красногвардейца Горбатько, затем отрубил ему палец, с которого снял золотое кольцо.
