Чрезвычайная комиссия - [17]
В начале сентября в Кустанай прибыл Джангильдин и провел собрание коммунистов, которые избрали временный комитет РКП(б) города Кустаная{50}, а Челябинское губернское организационное бюро партии постановлением от 27 октября 1919 года утвердило его в составе Аболтина, Грушина, Дружицкого, Миллера, Джангильдина, Усачева и Щербака{51}. После этого он сформировал казахский кавалерийский полк, принимал участие в создании отделов местного управления.
На очередном заседании Военно-революционного комитета, которое состоялось 22 сентября 1919 года, встал вопрос об организации уездной чрезвычайной следственной комиссии. Присутствовали Джангильдин, Дружицкий, Мамыкин и другие члены ревкома, а также посланец штаба 5-й армии Кошелев. Ему ревком и поручил организовать ЧК, в президиум которой рекомендовал ввести Эльбе, Джансарина, Дырко, Пешкова{52}, выбранных на партийном собрании. Этот день — 22 сентября 1919 года является днем воссоздания уездной ЧК в Кустанае.
В книге «Борьба за власть Советов в Кустанайских степях» без ссылки на конкретный источник, называется другая дата — 25 октября 1919 года. Явно, здесь допущена неточность, которую надо исправить, тем более, что в областном госархиве хранится список личного состава и служащих кустанайской ЧК по состоянию на 5 октября 1919 года.
Уездная ЧК размещалась на Большой улице, в доме Макарова, неподалеку от Тобола.
Обстановку в Кустанае в этот период ЧК можно представить по сообщению председателя Кустанайского ревкома Дружицкого на губернском съезде представителей, состоявшемся в Челябинске 1 октября 1919 года.
«Работа Кустанайского уезда, — докладывал тогда Дружицкий, — протекает в боевой обстановке. Разбитые казаки под Орском и Актюбинском, разбежавшиеся по степям, начинают концентрировать свои силы. Хотя их штабы далеко, в 18—25 верстах от города Кустаная, но налеты бывают часто. Каждый советский работник и коммунист после окончания своей работы, кое-как пообедав, берет в руки винтовку и с 4 часов дня до 10 часов утра идет за город в окопы.
Настроение населения Кустаная и его уезда в высшей степени революционное, может разве уступить только кронштадтским матросам…
После занятия города на митинг явились свыше 10000 человек.
Оружия в городе не хватало, а вооружаться желали все способные носить оружие. Крестьяне приходят в ревком и просят им выдать разрешение-бумажку на право отыскания оружия самим. И, действительно, три человека раздобыли столько оружия, что смогли вооружить целый отряд.
Население заявляет, что оно готово немедленно отправить все свои излишки хлеба Центру…
Ревком осаждается толпами арестованных крестьянами предателей, выдавших повстанцев и советских работников…»{53}
Как видим, работы для ЧК было достаточно.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ УЕЗДНОЙ ЧК
У меня уже есть опыт исследовательской работы по раскрытию биографии Эльбе, Грушина… Я не сомневался, что найду и биографию Кошелева. Но где искать?
Обратился для начала в Кустанайский областной госархив. И мне повезло. Не сразу, конечно. Пришлось «перелопатить» немало запыленных дел. Обнаружил уже упоминавшийся список личного состава и служащих Кустанайской чрезвычайной комиссии по состоянию на 5 октября 1919 года. Под порядковым номером 1 значился: Кошелев Иван Михайлович, 20 лет, председатель ЧК.
Очень скоро я разыскал в Омске архивное дело на Кошелева. В нем имелась его биография вплоть до 1945 года. Мне подумалось: жив, жив он! Материалы личного дела подсказывали, что его скорее всего надо искать в Москве, где он работал многие годы. Обратился в адресное бюро столицы. Получаю, к радости, ответ, что Кошелев живет в Москве, по такому-то адресу. Пишу письмо ему. Иван Михайлович быстро ответил: «…Вы напали на верный след. Первым организатором и председателем Кустанайской уездной ЧК по борьбе с контрреволюцией и саботажем в 1919 году был я…»
Между нами завязалась переписка. Постепенно многое прояснилось. В одном из писем Кошелев по моей просьбе прислал свою фотографию 1919 года. Теперь я не только читаю его письма, но и вижу его. Я радуюсь, что раскрыл биографию еще одного замечательного человека.
Иван Михайлович Кошелев родился в Москве в 1899 году. В 1905 году его отец был уволен со службы, как рассказывала мать, за связь с политическими, а через год умер. Ване тогда было всего семь лет. Мать, Устинья Герасимовна, вынуждена была вернуться с ним в родную деревню Чирки-Бибкеево Тетюшинского уезда Казанской губернии. Жили у бабушки. Тут мальчик окончил трехклассную церковно-приходскую школу. Был он рослый, смышленый. В 14 лет мать отправила его в Москву, на самостоятельный заработок. В деревне ведь на одном земельном наделе, да еще безлошадным, делать нечего. Родственник устроил его поначалу посыльным в частную фирму, а потом к присяжному поверенному А. А. Смирнову. Выполняя мелкие канцелярские работы, Ваня имел возможность учиться. Через некоторое время по протекции Смирнова стал переписчиком в нотариальной конторе, одновременно окончил курс машинописи и печатал бумаги.
В 1916 году сдал экзамены на аттестат зрелости в объеме курса реального училища и осенью был зачислен вольнослушателем на юридический факультет Московского университета. Все это время жил у Смирнова, который, будучи старым холостяком, принял большое участие в судьбе Кошелева, оказывал ему материальную и нравственную поддержку. После зачисления в университет Смирнов как юрист помогал юноше овладеть юридической наукой и знакомил с политической литературой.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.