Чм66 или миллион лет после затмения солнца - [55]
По дороге на Зеленый базар мама обещала зайти к Шарбану. Клара вернулась домой после одиннадцати. Шарбанка донесла, что племянница побывала в ресторане, а на ее замечания чихать хотела.
Первенец дяди Бори Клара училась на первом курсе и после Москвы
Шарбанка для нее была пустым местом.
Клара занимала двуспальную кровать Шарбанки и ее мужа Казая.
Сейчас отсыпалась после вчерашнего. Матушка подняла племянницу тумаками и криком: "Акесын тантайым!".
Шарбану бегала вокруг кровати, мама кричала, Клара плакала.
Отведя душу, мама зашла в шарбанкину столовую. В комнате на полу, привалившись спиной к дивану смотрел телевизор старший сын Шарбанки одиннадцатилетний Талап.
Мама спросила о чем-то, Талап безотрывно от телевизора ответил. В ответе племянника матушке померещилась непочтительность. Она подошла к Талапу, свалила оплеухой его на пол и принялась методично утрамбовывать моего двоюродного брата ногами.
В спальне ревела Клара, в столовой – Талап. Получался дуэт.
На столе в табаке недоеденный с вечера бешбармак. Тесто по краям ссохлось, свернулось в трубочки. Продолжая утаптывать визжащего
Талапа, мама не спеша перебирала левой рукой мясо. Отобранные куски она неторопливо и тщательно пережевывала.
Забрасывая в себя мясо, мама о чем-то задумалась, нахмурилась. И долбанув под финиш ногой по спине Талапа, скомандовала: "Жилдам орамал акель!". Талап быстрее собственного визга помчался за полотенцем в ванную.
На базаре ее поджидала радость. Горисполком запретил торговать мясом дороже трех рублей. На всх ценнниках мясных рядов стояла цифра 3.
Матушка тыкала мясо большой вилкой. Вот это мне давай, еще вот это. Мама отобрала лучшие кусманы и собралась рассчитываться с мясником по горисполкомовской цене – три рубля за кило. Мясник улыбнулся и объяснил: на ценник не надо обращать внимания.
– Как это? – удивилась мама. – Тебе что приказ горисполкома не указ?
– Приказ для отвода глаз. – сострил мясник.
Очередь возмущенно зашумела. Взяла лучшие куски и еще дурочку изображает.
Я шепнул маме на ухо:
– Мама, завязывай парафиниться…
– Сандалма! – Мама подняла крик. – Иди за милицией!
За милицией идти не пришлось. Сержант стоял поодаль и наблюдал за перепалкой. Он подошел и сделал так, чтобы всем стало хорошо.
– Апай, что вы тут устроили? Платите по три пятьдесят… Набрали одной мякоти и кричите…
Мама посмотрела на сержанта так, как будто подловила его на растлении несовершеннолетних. Вздохнула и поперла на мусора буром.
– А…а… Одна шайка! Как твоя фамилия?
Сержант понял, что дал маху и заорал на мясника.
– Кто тебе дал право не выполнять решение горисполкома? – он метнул быстрый взгляд на маму и добавил. – Продавай по три!
Бика с Джоном раскумарились.
– В экспедиции у одного уйгура купил башик опия. – рассказывал
Джон. – Привез домой. Не знал как его принимать. Сашка Остряк сказал, что лучше размешать в чае…
– Накрыло? – засмеялся Бика.
– Там совсем другой торч… – ответил Джон. – Офонарел от него.
Что было – не помню… Через два дня стал слышать голоса. Чуть с третьего этажа не выбросился.
– Да ты че? – Бика придвинулся ближе. – Расскажи.
– Хорошего мало… – Джон затушил сигарету.- Лучше хорошего плана ничего нет. – Засмеялся и спросил. – Что Бика, может еще один косяк приговорим?
"Логарифмом данного числа по данному основанию называется показатель степени, в который надо возвести основание, чтобы получить данное число".
Прошло больше месяца с начала нового учебного года и приближалась моя очередь отвечать у доски. Андрей Георгиевич Шамордин наш классный руководитель. Ведет алгебру и тригонометрию. Пылкий мужчина за пятьдесят. Имеет орден Ленина, получил осколочное ранение в голову на войне.
Школьники звали его Андрюшей. Создавалось впечатление, что
Андрюша кроме алгебры и тригонометрии ни о чем и не думает – по коридору Шамордин ходил погруженный в себя.
Неопрошенными у доски осталось три-четыре человека. В любой момент Андрюша мог, пошарив по журнальному списку, остановиться на моей фамилии. А что я? После Нины Васильевны в математике у меня образовался двухгодичный пробел.
Неожиданно на помощь пришли китайцы с американцами.
По пятницам в школе политинфомация. На освещение международного положения отводится не более пяти минут.
"В Пекине продолжаются демонстрации хунвэйбинов и цзаофаней у советского посольства. Оголтелая, а по другому ее и не назовешь, антисоветсткая пропаганда маоистского руководства приносит горькие плоды… Провал на практике теории большого скачка вынуждает маоистов изворачиваться, сваливать с больной головы на здоровую…
ЦК КПСС и Советское правительство, проявляя выдержку и терпение, неоднократно указывало и указывает руководству Китайской Народной республик на то, какие может иметь последствия дальнейшее ухудшение советстко-китайских отношений. Возникает естественный вопрос: "Кому это на руку?".
Позавчера замминистра иностранных дел СССР вызвал чрезвычайного и полномочного посла КНР в Советском Союзе и передал ноту Советского правительства по поводу недавнего инцидента, имевшего место в порту
Дальний…".
Я посмотрел на Андрея Георгиевича. Классный руководитель сидел на первой парте в третьем ряду и внимательно слушал. Как слушали и одноклассники. Не прерывает. Значит, пять минут еще не истекли.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.