Чм66 или миллион лет после затмения солнца - [56]
Я продолжал.
"Истребители-бомбардировщики "Скайхок", "Фантом", "Стандерчиф", размещенные на авианосцах в Тонкинском заливе, бомбардировщики В-52, базирующиеся в Таиланде и на острове Гуам, в минувшую субботу нанесли самый мощный со времен начала вьетнамской войны удар по
Ханою…
Администрация Джонсона в лице министра обороны Макнамары утверждает, что бомбежке подверглись сугубо военные объекты…Наглая ложь используется агрессором как прикрытие и оправдание дальнейшей эскалации войны в Индокитае…".
Я тарахтел и уже не думал о лимите. Прошло еще какое-то время, я нехотя опомнился и посмотрел на Шамордина. Андрюша, подперев ладонью подбородок, продолжал слушать внимательно и с искренним интересом.
– У тебя все?
– А что, можно еще?
– Можно. – сказал Андрей Георгиевич и даже не взглянул на часы.
Пацаны оживились. Бика крикнул: "Бек! Шпарь дальше!".
"Перейдем к наболевшим проблемам Мирового Коммунистического и
Рабочего движения. Перед лицом нарастания угрозы миру со стороны международного империализма странной, если не сказать больше, выглядит позиция некоторых самозванных теоретиков научного коммунизма. Член Политбюро Компартии Австрии Фишер и небезызвестный
Гароди безответственными рассуждениями о реализме без берегов объективно льют воду на мельницу поджигателей Третьей мировой войны.
…Что касается нашей позиции… Что мы можем противопоставить ревизионистам и прочим ренегатам всех мастей? Пора, давно пора переходить от тактики сплочения рядов Коммунистического и Рабочего движения к наступательным действиям.
Пустые теоретизирования досужих обществоведов на фоне современных реалий способны пагубным образом сказаться на судьбах мира.
Надо решительно посмотреть правде в глаза. Сегодня, сейчас.
Завтра может быть уже поздно. Время не ждет!
Все".
– Все? – переспросил Андрюша. – Садись на место.
Шамордин присел за стол. Раскрыл журнал и что-то записал.
Прозвенел звонок. Бика пнул меня ногой под партой: "Ох, и заливаешь…Ты че, специально какие-то брошюрки заучиваешь?".
Что такое Золотой век, которым заколебал нас Ситка?
Что такое Золотой век брат толком не мог объяснить. Из сказанного им вытекало только то, что тема Золотого века неотрывна от Америки.
Там, в Штатах всем нам и суждено было, по словам Ситки Чарли, вкусить счастья от щедрот общества свободного духа. В неясном понимании Ситки Золотой век – великое будущее, которое было не за горами, и прообраз которого олицетворяла Америка.
Ситка чеканил Роберта Рождественского
Курите сигареты "Пакстон"!
Пей грейпфрутовый сок!
На поворотах скорость
За девяносто миль,
Останавливается, рыча:
Куда заехала русская сволочь?
Что тебе надо в Ю Эс А?
Кроме того, что Ситка не мог связно растолковать, что такое
Золотой век, не мог он объяснить нам еще одной вещи.
Он говорил: "Я – сын бога".
А мы ему: "Почему тогда бог не вылечит тебя?".
Вопрос не ставил Ситку Чарли в тупик. Брат смеялся, говорил, что мы ужасно глупые и что вопрос его выздоровления не столь уж актуален, чтобы останавливаться на нем незаслуженно долго.
Актуальными для Ситки были немочки, еще лучше – чистокровные ариечки.
За неимением поблизости немочек, и уж тем более, чистокровных ариечек, онанировал Ситка Чарли на маму Женьки Макарона и на матушкиных подруг.
– Кого сегодня дрючил? – спрашивал Шеф. – Немочку?
– Нет. Тетю Раю.
Доктор целиком и полностью разделял и поддерживал проарийскую направленность Ситки и кричал: "Пори их как врагов народа!".
Осенней ночью Доктор привел для него чувиху. Не немочку, но вполне пригодную для утраты невинности. Доктор позвал Ситку из столовой в детскую. Ситка долго рядился, расспрашивал кадруху.
Кончилось тем, что шадра пошла в ванную и с пьяных глаз на обратном пути забрела в спальню родителей.
Крик. Включили свет.
Посреди спальни стояла девушка в рубашке без трусов. В спальню влетел Доктор, врезал ей по шее и потащил в детскую.
Женщины. Первопричинный грипп мама уже не вспоминала и говорила, что Ситка болеет из-за женщин.
Ситка Чарли сказал матушке, что в женском отделении психбольницы есть девушка. С ней у него договоренность. Мама разрешила привести ее домой. Пробыл в столовой с девушкой Ситка час с небольшим.
После кадрухи из женского отделения близость с женщиной потеряла таинственность и упала в реальной цене. Мысленное познание женщины прочно утвердилось в нем как главное оружие прорыва из сталинградского кольца на пути в Америку.
Джон выиграл в очко у Ивана Атилова пятьдесят рублей. Играли они на чердаке дома Ивана. Джон собрался сваливать с выигрышем, но Иван не выдержал и схватился с ним. Драки не было, шла борьба за деньги.
Джон отбросил Атилова и спускался с чердака как навстречу ему отец
Ивана: "Отдай деньги!".
Отец Ивана Духан Атилов до войны избирался первым секретарем
Союза писателей Казахстана, позже работал главным редактором издательства. Написал немало книг. Помимо прочего он еще и родственник Президента республиканской Академии наук Чокина.
Детей у Духана пятеро и все сыновья. Старший Ревель пошел по отцовским стопам, писал стихи, учился во ВГИКе. Иван шел за ним.
Были еще братья Май, Ес и Икошка.
Жила семья Атиловых неподалеку, в косых домах. Иван и Ревель редко заглядывали к нам во двор. Из Атиловых более всех крутился среди наших пацанов предпоследний из братьев Ес.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.