Чистое золото - [62]
Но малейший шорох за окном заставлял ее настораживаться, а услышав детские голоса, она с облегчением откладывала Степа с его простодушием, смелостью и безудержной фантазией нравился ей, а к Митхату она скоро стала относиться с нежностью, которую боялась проявлять слишком открыто.
Она с тревожным вниманием следила за ним, когда он задумывался и, охватив худыми руками коленки, мурлыкал простенькую, как трава, песенку:
Ее трогало, что голос его становился тонким, если он сердился или волновался, что его смешили многие незнакомые слова и он тихо радовался, когда постигал их значение.
Много времени он проводил в «живом уголке»: помогал старшим школьникам и Мухамету, кормил зверей, и всегда с приговорами: «Кушай, я тебя прошу. Кушай, не балуйся».
Однажды Митхат пришел разогорченный и, подняв на Новикову печальные узкие глаза, спросил с тоской.
— Кролик, он хичный? Скажи, Татьян Борисовна, кролик разве хичный?
— Кролик? Что ты! Он не хищный. Он же траву ест, капусту.
— Ты меня обманывал, — сказал Митхат тоненьким голоском: — хичный он. Он съел свои дети.
Оказалось, что большая серая крольчиха загрызла детенышей. Для Митхата это было серьезное горе. Маленький, грустный, он сидел под высоким деревом и повторял:
— Я не знал! Я никогда не знал, что кролик хичный!
Дружба Татьяны Борисовны с Митхатом и Степой не осталась незамеченной. Сначала Анна Прохоровна Моргунова постоянно искавшая Степу, несколько раз находила его под окошком Новиковой, потом Мухамет обнаружил вечернее убежище брата и степенно поблагодарил Татьяну Борисовну за то что она привечает мальчишку.
А Лиза сообщила Тоне:
— У Татьяны Борисовны-то каждый вечер под окном молодой человек!
Тоня сделала большие глаза:
— Что ты болтаешь? Какой молодой человек?
— Нипочем не узнаешь! Степка наш и с ним Мухаметов братишка.
Скоро Тоня и сама убедилась в справедливости Лизиных слов и даже слышала, как Новикова рассказывала мальчикам про диплодока, громадного ящера, чей скелет стоит в Московском палеонтологическом музее. Степа восхищался и шагами отмерял на пустыре длину зверя, а Митхат не верил, что диплодок был травоядным. Такой большой!.. Не может быть! Если уж кролик…
Близилось двадцатое мая — первый экзамен, письменная работа по литературе.
Похудевшие, озабоченные десятиклассники занимались дни и ночи. На консультации приходили подтянутые, без обычных шуток и смеха. Серьезность предстоящих испытаний только теперь полностью стала ясна им.
Татьяна Борисовна волновалась гораздо больше, чем ее ученики. То ей казалось, что какой-то раздел пройден плохо, поверхностно, то она решала, что надо было совсем по-другому вести повторение. Если кто-нибудь на консультации обнаруживал неуверенность, она мрачнела так, что ученики это замечали. Толя Соколов несколько раз говорил ей:
— Вы только не волнуйтесь, Татьяна Борисовна: все выдержим. Возьмешь билет — все в голове уляжется и как по маслу пойдет.
— Ах, что вы рассказываете, Соколов! — отмахивалась Новикова. — Так не бывает.
Сейчас же она вспоминала, что именно так бывало с ней самой и в школе и в институте. Она с удивлением взглядывала на Соколова и замолкала.
Сабурова несколько раз приходила на консультации и сказала что совершенно спокойна за десятиклассников.
— А Заморозова? — спрашивала Новикова. — Ведь она больше тройки ни за что не получит…
— Заморозова — человек ленивый и неорганизованный, — отвечала Надежда Георгиевна. — Тройка у нее обычная отметка. Но, по-моему, на государственном экзамене и она может получить четыре.
За три дня до экзаменов произошло событие, всполошившее весь прииск.
Жарким, совсем летним полднем тетка Матрена Филимонова ввалилась в школу и потребовала:
— Надежду Егоровну мне! Ох, мочи нет. Зовите Надежду Егоровну, пока я не померла тут у вас!
Баба-штейгер не могла отдышаться, казалась перепуганной и поминутно вытирала пот с бледного широкого лица.
Сабурова пригласила Филимониху в учительскую, где работала с Новиковой:
— Что с вами, Матрена Назаровна?
Тетка Матрена выждала, пока уйдет гардеробщица Маруся, и зашептала, оглядываясь на дверь:
— Смерть моя, Надежда Егоровна! Видела я его…
— Кого? — спросила встревоженная Сабурова.
— Ох, голубушка вы моя!.. С белым мальчиком я повстречалась…
Лицо Сабуровой прояснилось.
— Вот оно что! — сказала она с улыбкой. — Что вы вспомнили, Матрена Назаровна? Мало разве в свое время объясняли, что никаких белых мальчиков нет!
— Да о чем это вы? — недоумевая, спросила Новикова.
— Это, Таня, старинная местная легенда. Я ее слыхала еще до своего отъезда в Москву, когда совсем молоденькая была и в этих местах работала учительницей. Говорили старики, что перед несчастьем в шахтах появляется белый мальчик.
— Чушь какая! — с возмущением сказала Новикова. — Как вам не стыдно, товарищ Филимонова!
— Вы, барышня, меня сразу в отсталый элемент не производите, — обиделась баба-штейгер. — Я сама думала, что сказки это. Да ведь видела его, видела своими глазами…
— Напекло вам солнце голову, вот и показалось.
— Пошто же вы думаете, что у меня голова такая слабая. Жизнь прожила — никого думать за себя не просила.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Документальное повествование о жизненном пути Генерального конструктора авиационных моторов Аркадия Дмитриевича Швецова.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Основу новой книги известного прозаика, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького Анатолия Ткаченко составил роман «Воитель», повествующий о человеке редкого характера, сельском подвижнике. Действие романа происходит на Дальнем Востоке, в одном из амурских сел. Главный врач сельской больницы Яропольцев избирается председателем сельсовета и начинает борьбу с директором-рыбозавода за сокращение вылова лососевых, запасы которых сильно подорваны завышенными планами. Немало неприятностей пришлось пережить Яропольцеву, вплоть до «организованного» исключения из партии.
В сатирическом романе автор высмеивает невежество, семейственность, штурмовщину и карьеризм. В образе незадачливого руководителя комбината бытовых услуг, а затем промкомбината — незаменимого директора Ибрахана и его компании — обличается очковтирательство, показуха и другие отрицательные явления. По оценке большого советского сатирика Леонида Ленча, «роман этот привлекателен своим национальным колоритом, свежестью юмористических красок, великолепием комического сюжета».