Чистое золото - [33]

— Нет, нет, мама! Никогда не взгляну на Тоню чужими глазами!

— Что же, если ты будешь благодарно и ласково вспоминать о ней, это хорошо. Хорошо сохранить добрую память о своей первой мечте. Но долго жить одной мечтой человек не может. Ты ведь понимаешь, что жизнь твоя только началась…

— Понимаю… Я хочу жить и работать. Знаю, что делаю только первые шаги… И ты права, наверно, что это мечта. Но почему же…

— Почему она приносит тебе боль? Это бывает… Но не стоит ничего человек, который сломается оттого, что первая мечта его не осуществилась. Где же воля твоя, где характер? Почему так мало в тебе силы?

Анатолий задумался.

— Вот ты восхищался подвигом Саши Матросова, искал книги о нем. Скажи, можно себе представить, чтобы Саша вел себя, как ты сейчас?

— Нет, конечно… — тихо сказал Толя. — Он выдержанный был.

— Ты сам нашел нужное слово. Подумай, а каково же мне сознавать, что мой сын никогда не будет способен на подвиг!

— Почему ты так говоришь? — обиделся юноша. — Может быть, и я в исключительный момент…

Чтобы совершить подвиг в исключительный момент, надо быть собранным и в обыкновенное время, в будни. Почему ты считаешь, что надо быть сильным только в особенные дни? Ты презираешь будни? А я вот люблю их. В будни как будто ничего приметного не случается, но именно в будни человек растет, идет вперед… И в буднях этих много героизма, Слабости они не терпят…

— Стыдно быть слабым, это я понимаю. Я, как говорится, поддался своему настроению.

— А это ведь легче всего. Сегодня ты грубо говорил со мной, завтра перестанешь учиться, потом.

Анатолий встал:

— Мама, не продолжай! Я сорвался… Может, не сразу возьму себя в руки, но так распускаться больше не стану. Я буду бороться… Веришь мне?

— Я верю, сын. И, пожалуйста, не обижай Тоню. Ты ведь ее уважаешь. Зачем же срывать на ней досаду за то, что она не так относится к тебе, как ты хочешь?.. Ну, и довольно об этом.

Они еще поговорили о Толиных школьных делах.

— Математику ты подгонишь в ближайшие же дни. Договорились?

Зинаида Андреевна заставила Толю поесть и отправила спать, а сама еще долго думала о сыне. «Я буду бороться», — вспомнила она наивные слова и улыбнулась.

«Да, он понял, понял… Я, кажется, никогда с ним так горячо не говорила. А как бы сейчас был нужен отец!»

Зинаида Андреевна вздохнула, вспомнив последнее письмо мужа. После войны майора Соколова оставили работать в Германии. И вот он пишет, что раньше чем через год-два не сможет приехать.

А Толе казалось, что он уже не чувствует себя одиноким. Чудесный человек мама! Она все понимает… Да, он сильный, он докажет это. И Тоня должна увидеть его силу.

Глава десятая

Как ни готовилась Тоня к беседе с молодыми горняками, но, идя после уроков в общежитие, чувствовала себя неуверенно. В сумке у нее лежал аккуратно переписанный и проверенный Надеждой Георгиевной доклад, примеры были подобраны, характеристики героев ясны. Как будто все в порядке, а страшно…

Она распахнула дверь в барак и сейчас же увидела, что ее ждали.

Посередине знакомой Тоне длинной комнаты с жарко топящейся печью был приготовлен стол, накрытый листом чистой бумаги, перед ним полукругом расставлены табуретки.

Уже отдохнувшие после ночной смены, подтянутые, аккуратно одетые ребята приветливо встретили Тоню.

Все уселись, и она уже откашлялась, собираясь начать, но в сенях послышались возня и сдержанный смех.

— Девчата, никак, пришли! — сказал кто-то.

— Какие девчата? — не поняла Тоня.

— А из женского общежития. Тоже хотели послушать.

— Заходите, девушки, да не галдите так! — крикнул белокурый староста Савельев.

Девушки, размотав платки и шали, скинув полушубки, шумно расселись. В комнате остро запахло снегом.

Тоня, смущаясь, поглядывала на это пополнение. Тех, кто жил в мужском бараке, она уже не раз встречала на лекциях и беседах, устраиваемых школьниками, а в женском общежитии ей бывать не приходилось. Но на лицах девушек отражалось такое искреннее любопытство и ожидание, что она успокоилась. Однако первая фраза доклада, подготовленная еще вчера, показалась ей сухой и напыщенной, и она просто спросила:

— Ребята, что вы читали за последнее время?

— «Радугу» Василевской!

— «В окопах Сталинграда»!

— «Народ бессмертен» Гроссмана!

— «Я вот замечательную старинную книгу прочитал: «Обрыв»!

— Лучше «Чапаева» книги нету!

— Мне Горький нравится!

Выяснилось, что большой и неуклюжий парень-забойщик, с сердитым и в то же время сонным лицом, знает наизусть множество стихов, а подвижным чернявым братьям Сухановым так понравился «Сын полка» Катаева, что они ничего другого и читать не хотят.

— Уж мы нарочно проверяли, — со смехом говорил Савельев. — Ежели у Кости или Димки в руках книга, то непременно «Сын полка». Даже дрались из-за нее. Наизусть заучивают, что ли?

— Выдумает тоже — наизусть! — обиженно отозвался младший Суханов. — Хорошую книгу лишний раз почитать охота.

— Ты вот над другими смеешься, — в упор обратилась к Савельеву худенькая, бледная девушка с прозрачными голубыми глазами, — а сам почему не расскажешь, что читал?

— Могу, — ответил, не смущаясь, Савельев. — «Как закалялась сталь» прочел.

— Понравилась?