Чистое золото - [101]
— Степу кормить, — всхлипывая, отвечал Митхат. — На крючок хлеба сажал — бросал… Он ловил…
Тоня, не сдержавшись, захохотала, за ней Новикова и Петр Петрович. Митхат отнял ладони от лица и всхлипнул последний раз. В повеселевших глазах его еще стояли слезы, но тоненький добрый смех уже одолевал их.
Это веселье разбудило Моргунова. Бадейка закачалась, и Степа, грязный до неузнаваемости, высунулся из нее. Белые вихры его торчали во все стороны.
— Ой! Здравствуйте, Петр Петрович! Татьяна Борисовна, и вы здесь? — сказал он хрипло и вежливо. — А я слышу разговор и думаю, с кем тут Митхат?.. — Он помигал, окончательно просыпаясь, и встревожился: — Неужели вы нас искали? Тоня, а что дома? Беспокоятся мама и Лиза?
— А как ты думаешь? — сурово ответила Тоня. — Бессовестный! Попадет тебе и от мамы и от Лизы!
Степа огорчился.
— Я же не знал, что так получится, — пробормотал он. — Если бы тут спрыгнуть можно было… а то высоко!..
Неожиданно он взмахнул руками и скрылся. Дорога пришла в движение. Все быстрей и быстрей бадейка двигалась к вершине гольца.
— Поехал! — с облегчением сказал Митхат.
— Как он спал там, на холодной железине? — с тревогой молвила Тоня.
— А я пальтушку принес, на удочке ему закинул, — серьезно ответил Митхат.
«Какой ужас — дети! — с отчаянием думала Татьяна Борисовна. — Он, такой маленький, сумел заставить себя в темноте вернуться в глухое место, чтобы принести товарищу хлеба и эту их «пальтушку»… Он просидел всю ночь, борясь со своими страхами, проявил и храбрость и изобретательность, а отговорить Степу от дурацкой шалости не сумел, да и не счел, вероятно, нужным».
— Пойдемте навстречу Степе, — предложила Тоня. — Заодно старую шахту посмотрим. Она здесь недалеко, Лиственничка…
— Идите вы с Петром Петровичем, — сказала Новикова. — Мы с Митхатом вас здесь подождем.
Петр Петрович встал и зашагал в гору.
Они поднимались по неровной, заросшей блеклой травой дороге. Снова начался мрачный, неприветливый лес.
— Не так близко эта шахта, как вам показалось, — проворчал Петр Петрович.
Стали попадаться вырубленные участки, штабеля бревен и распиленных чурбаков. Впереди послышался громкий хохот. Тоня тоже засмеялась:
— Лесорубы Степу обнаружили. Идемте скорее!
Лес кончился, и они опять вышли на открытое место. Упругое крыло ветра мягко, но сильно обняло их.
На утоптанной площадке, несколько ниже вершины гольца, столпились парни и девушки. Они со смехом глядели на Степу.
— Ваш, что ли? — крикнула одна из девушек, увидев Тоню и Петра Петровича. — Хорош! Ничего не скажешь!
— Хоть вместо чучела на огород ставь! — подхватил рослый парень.
От людей, долго работавших в лесу, от свежих чурбаков и щепы, плотно устилавшей площадку, шел острый смолистый запах. Загорелые смеющиеся лица лесорубов, легкий утренний воздух — все показалось Тоне прекрасным.
Степа, видимо радуясь, что стоит наконец на твердой земле, не обнаруживал особенного смущения и сам смеялся. Однако, поймав строгий взгляд Петра Петровича, он заморгал и опустил голову.
— Иди-ка, брат, на расправу, — сочувственно сказал ему кряжистый чернобородый лесоруб. — Шутки это, однако, плохие… — добавил он серьезно. — Хорошо, что летом ты в такую переделку попал. А лет десять назад один умник зимой задумал прокатиться с гольца на прииск…
— Ну, и что? — со страхом спросил Степа.
— Что? Стала дорога — он и замерз. Утром ледышку с бадейки сняли… Ну, пошли, ребята!
Он ушел с товарищами в лес. На площадке осталось несколько парней, грузивших бадейки.
— Куда же ты, Тоня? — закричал Степа, видя, что девушка поднимается в гору.
— Выше нам надо подняться, — сказал Петр Петрович. — А ты, голубчик, помалкивай, тебе подумать есть над чем… Ну, Тоня, вот и Лиственничка!
Тоня жадно осматривалась кругом. У нее даже забилось сердце — так поразила ее пустынность, заброшенность места. Правда, невдалеке работают люди, но тут этого не чувствуешь. Голо и глухо. Повалился набок полусгнивший копер, ниже стоит угрюмая стена леса, склон гольца изрыт старыми шурфами. Ровной грядой сбегают вниз заросшие отвалы. А ведь когда-то здесь шла горячая работа! Спускались под землю горняки, скрипел ворот, поднимая добычу, богатая золотом руда уходила по подвесной дороге на прииск в дробилку… Какими счастливыми должны себя чувствовать те, кому удастся доказать, что в старой шахте есть золото!.. Что же, рано или поздно до Лиственнички доберутся. Может быть, Андрюша Мохов будет работать именно здесь.
— Знаете, как выяснить давность работ? — спросил Петр Петрович и указал на осину, выросшую на отвале: — Спилите дерево, определите его возраст по кольцам и прибавьте пять лет. После возникновения отвала деревья на нем прививаются не раньше чем через пять лет.
Тоня подошла к самой шахте. Колодец был завален землей, остался только узкий ход вроде лисьей норы, полузакрытый кривой березкой.
— Как грустно… Я никогда не думала, что это так грустно выглядит! — сказала Тоня.
— Да, брошенное производство, пожалуй, кажется еще печальнее, чем покинутое жилье, — согласился Петр Петрович.
Тоне вдруг почудилось, что за поваленным копром что — то шевельнулось, а Степа умоляюще сказал:
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Документальное повествование о жизненном пути Генерального конструктора авиационных моторов Аркадия Дмитриевича Швецова.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Основу новой книги известного прозаика, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького Анатолия Ткаченко составил роман «Воитель», повествующий о человеке редкого характера, сельском подвижнике. Действие романа происходит на Дальнем Востоке, в одном из амурских сел. Главный врач сельской больницы Яропольцев избирается председателем сельсовета и начинает борьбу с директором-рыбозавода за сокращение вылова лососевых, запасы которых сильно подорваны завышенными планами. Немало неприятностей пришлось пережить Яропольцеву, вплоть до «организованного» исключения из партии.
В сатирическом романе автор высмеивает невежество, семейственность, штурмовщину и карьеризм. В образе незадачливого руководителя комбината бытовых услуг, а затем промкомбината — незаменимого директора Ибрахана и его компании — обличается очковтирательство, показуха и другие отрицательные явления. По оценке большого советского сатирика Леонида Ленча, «роман этот привлекателен своим национальным колоритом, свежестью юмористических красок, великолепием комического сюжета».