Чисто случайно - [2]

— Понимаешь, Ники, в полиции есть люди, которые думают, что ты можешь им помочь, ну там… хоть советом.

— Ну, это ты брось, Джордж, бабки мне, конечно, в тему, но в стукачи пока не записывался. И вообще я думал, что районная сеть давно засохла, хотя денежки там крутились немалые.

— Ники, тебе придется меня выслушать. Я в этом деле всего лишь посредник. Ты же меня знаешь, я со стуком никогда дела не имел. Да и вообще, — он уставился на свою кружку, — я уже жалею, что взялся за это дело. Ведь мы так давно с тобой знакомы, Ники. И никогда не врали друг другу. Ни ты мне, ни я тебе, так ведь?

— Так-то оно так, Джордж.

Арестовывал меня, наверное, раз сто, и думает, что я с ним буду по душам калякать. А когда у нашей Шэрон дитенок родился, а денег ни шиша, этот самый Джордж прикатил коляску из-под своих огольцов, сказал, все равно девать некуда.

— Я только обещал переговорить с тобой, свести тебя с кем надо, если ты захочешь.

— Во блин, опять двадцать пять. Говори — не говори, один хрен — все одно ты от меня ничего не добьешься.

Он откашлялся, хотел было уже разродиться, и тут его прервали. Да еще как. Самые красивые титьки в Уолтемстоу вошли в дверь, словно корабль в порт.

— Черт тебя подери, Норин! — ору.

— Привет, Ники, как жизнь? — откликается.

— Норин, чертовка, ты чего тут делаешь?

— Не больно-то ты любезен, Ники, — хихикает. Норин Хэрлок, чертовка, сеструха Рики Хэрлока, самая классная из всех баб, какие только есть. Красавица — закачаешься. Работала в «Бритиш эруэйз». Теперь-то, может, завела себе мужика и ребятишек штук восемь. Я-то, когда ко мне приходили, ни разу о ней не спрашивал. Просто знать не хотел.

— Ну как, Норин, завела ты себе мужика и ребятишек штук восемь, пока меня не было, или могу рассчитывать?

Снова хихикает.

— А ты какой был, такой и остался, Ники. Меня, можно сказать, к тебе послали. Передать кое-что понадобилось.

— Ну надо же, уже два посредника по мою душу. Вот, знакомься, это Джордж, мой ангел-попечитель.

— Здравствуйте, мистер Маршалл, как оно, порядок? — кричит она. С Джорджем этим она не по той же части, что я, знакома. Она, эта Норин, добропорядочная, как деревенский почтальон, и все их семейство такое же. Встречались, может, в спортивном клубе, в бадминтон какой играли.

— Привет, Норин, детка, как оно, нормально?

— А я за тобой, Ники. Тут кое-кто хочет тебе что-то показать.

— А я-то думал, выйду, а все обо мне и думать забыли. Норин, надо сперва мамашу повидать.

— А потом Дэнни и Келли.

— И без тебя знаю.

Вот так всегда. Стоит мне чуток за ней приударить, как она сразу про сынишку. Как будто одно с другим связано. А сама она, Норин то есть, явно не помолодела, а все-таки фигура — как была, обалденная.

— Так ты точно не завела себе детишек, пока меня здесь не было, а? Ты работаешь сегодня, или, может, тебя уже поперли?

Хихикает.

— Вообще-то, меня повысили. Только я отгул взяла, на тебя посмотреть.

— Вот те раз, Норин, раньше ты меня в упор не видела. На бывших зеков потянуло, а?

Все бабы в Лондоне западают на отсидевших, черт знает, почему, будто болезнь какая. А потом, как узнают поближе, да про размер пособия — любовь будто рукой сняло.

— Я извиняюсь, — это Джордж встрял, — вы двое — прямо голубки. Прежде чем вы улетите в гнездышко, можно, Норин, я украду на две минуты Ники? Две минуты — больше мне не надо.

— Конечно, мистер Маршалл, нет проблем.

И отошла; за ней — мужиков чуть не полпивной, все наперебой предлагают рома с колой купить.

Вот тут я по-настоящему разозлился. Стоит кому-то сунуть мне пару пива, а я уж размяк. В тюрьме еще и курева тоже. От того курева — раз затянешься, и сам себя не помнишь, несешь хрен знает что, срам какой-то.

— Ну вот, Ники, — говорит этот Джордж.

— Ну вот, Джордж.

— Меня отрядили сделать тебе предложение.

— Хотите назначить главным инспектором? Так и быть, только сначала расскажи-ка мне, куда в тюрьме девают изъятую травку, заодно расскажешь, куда твои дружки из чингфордского изолятора часишки мои заныкали. Ты научи меня, как там у вас и что, а то я на пособие не больно надеюсь.

— Вот это уже теплее, Ники.

— Чего?

— Я же только посредник, ты же сам понимаешь.

— Кончай мямлить, Джордж. Не слышу, со слухом, видать, не все в порядке.

— Хорошо. Ребята думают, что ты можешь им помочь, Ники.

— Помочь бравым ребятам полицейским? Удавиться помочь?

— Я и сам такой полицейский, Ники, ты же знаешь.

— Да, только ты не из чингфордской уголовки, как какой-нибудь хренов сержант Грант. Эти ребята, когда хотят, чтобы им помогли, первым делом копытом в рыло.

— Странно, что ты помянул сержанта Гранта, Ники. Ты что, не слыхал?

— Слыхал что?

— Медленно же сейчас расходятся новости. Сержанта Гранта убили в субботу ночью.

— Вот те на.

— Подстрелили. В лесу.

— Может, приняли его за оленя. Он через изгороди не скакал, огород никому не попортил?

— Он вел расследование.

— Расследовал, небось, где бы ему капустки срубить. Нет, ну надо же. Сержант Грант копыта откинул! Хочешь кружечку, Джордж, в честь праздничка?

— Сержант Грант был моим коллегой, Ники.

— Да ладно тебе, Джордж, тебе он нравился не больше, чем мне.

— Это правда, но мы же не можем допустить, чтоб по улицам разгуливали бандиты и отстреливали полицейских.