Чингиз-хан - [63]
Такой план кажется вполне разумным, тогда как тщательно обдуманный и взвешенный план похода на Бухару с войском численностью в 50 000 человек (если, конечно, Чингиз-хан не полагал, что этот город падет, как Иерихон под звуки труб священников и воинов Иисуса Навина) представляется совершенно немыслимым.
Однако когда Бухара сдалась, Великий монгол сумел воспользоваться удачей и сразу же приступил к исполнению второй части своего плана, стянув войска к Самарканду и, таким образом, завершив войну без единой полевой битвы.
Из этой военной кампании можно вывести и еще один очень серьезный урок. Существуют интеллектуалы, которые искренне верят в то, что всякая война совершенно бесполезна и что сражения на войне не приносят никогда никакого положительного результата. Мухаммед и командир гарнизона Бухары вели себя так, что непременно вызвали бы одобрение у этой части современных пацифистов, потому что и эти последние тоже предпочитают бездействовать перед лицом наступающего врага.
Упорные сражения под Джизаком и Бухарой, даже если бы они были проиграны, нанесли войскам Чингиз-хана серьезный урон. А тюрки, даже потеряв 50 000 бойцов, преподали бы монголам хороший урок, навсегда отбив у них охоту к войне. Тогда не последовало бы разорения Бадахшана, массового истребления жителей Балха, Мерва и Герата, обезлюдения Хорасана, разграбления великих городов Персии, завоевания России и всего того ужаса, который надолго омрачил историю человечества. Всего этого могло никогда не быть, если бы хорезм-шах Мухаммед понимал, какая мера ответственности возложена историей н-а его плечи.
Несколько столетий спустя Тимур столкнулся с подобной же трудностью, но он никогда не избегал сражений. Напротив, он шел напролом, навстречу опасности, смело атаковал татарские войска, где бы их ни встретил, и результатом было то, что эти кочевники при хане Тохтамыше никогда не становились (и не могли стать) разрушителями цивилизации, какими некогда были их предки. Как видим, только свирепый и воинственный дух Тимура предотвратил катастрофу, которая своими последствиями легко могла бы сравниться с монгольским катаклизмом.
В этой кампании стратегия Чингиз-хана вновь состояла в наилучшем использовании маневренности и мобильности монгольских войск.
Медлительная пехота может быть вынуждена атаковать места концентрации вражеских сил, используя эти атаки в качестве самого быстрого и эффективного способа окончания войны; но тот, кто владеет, подобно монголам, преимуществом гибкой подвижности и отсутствием системы легкоуязвимых коммуникаций, может добиться победы менее дорогой ценой.
Столкнувшись с неприступными стенами Нинся, Чингиз-хан просто отвел свои силы от города и занялся его окрестностями. То же самое он проделывал, когда цзиньцы укрывались за стенами своих городов. Укрепления обороняли пешие гарнизоны, и потому монгольская конница, даже рассеянная по округе, их совершенно не боялась. Монголы до поры до времени игнорировали высокие крепостные стены, оберегавшие, как они говорили, их добычу, и продолжали опустошение тангут-ских земель. Постоянное нанесение ударов по более слабым пунктам обороны противника, без сомнения, было самым дешевым способом ведения войны, но он зиждется на трех основных факторах: неуязвимости баз, надежности линий коммуникаций и маневренности.
Это напоминает действия военно-морского флота. Держава, обладающая господством на морях, всегда направляет действия своего флота на самые удаленные территории и избегает атак против главных центров концентрации вражеских сил. Англия всегда исходила из принципов неприступности своих баз, безопасности и надежности морских коммуникаций и высокой маневренности своего военно-морского флота.
Вышеуказанные факторы делают монгольскую стратегию похожей на современную войну на море. Их войска должны были удерживать в своих руках открытые пространства до тех пор, пока земли, на которых они находились, могли снабжать их всем необходимым для продолжения войны, так же как Нельсон удерживал в своих руках море до тех пор, пока мог прокормить на нем своих моряков.
Общее заключение
Самым интересным моментом в военной карьере Чингиз-хана было развитие им своего способа ведения войны. Во время своего первого вторжения в царство Тангут он на каждом шагу испытывал неудачи и поражения. Инструмент (монгольская конница), который он так удачно применял в маневренной межплеменной войне на Монгольской возвышенности, приносил ему очень мало успеха в войне против укрепленных городов цивилизации.
Я уже упоминал маленький форт Юймын (Юмынь), который был единственной крепостью, которую Чингиз-хан взял во время своего первого похода против тангутов, и лишь четыре года спустя проблема эта получила достойное разрешение. Так великий завоеватель вынужден был пересмотреть свои взгляды на войну после ряда неудачных экспериментов. Факт сам по себе вполне примечательный. Критики боевых операций войны 1914–1918 годов, в особенности те, кто не имел никакого практического знания предмета, но владел лишь легким пером и ясным стилем изложения событий, склонны разглагольствовать с явным пренебрежением о необходимости хорошей и тщательной подготовки солдата к современной войне, в которой, на их взгляд, главенствующую роль предстоит играть авиации, танкам, мощному автоматическому оружию и тяжелой артиллерии, способны напрочь отбить всякую волю и решимость к борьбе у старых ропов войск и, главное, у простого солдата.
