Четыре жизни Хелен Ламберт - [16]

Что-то вспыхнуло в сердце Джульетты, и она наклонилась к его руке. Он перестал гладить ее щеку и придвинулся настолько близко, что она почувствовала запах его дыхания с легкой табачной ноткой.

– Иногда я вижу тебя во сне, юная Джульетта. – Маршан грустно улыбнулся. – Вот почему я рисую тебя. – Он убрал руку, поднялся и повернулся спиной, как будто чего-то стыдился или слишком много сказал. – На сегодня мы закончили. Я велю служанке привести Марселя к воротам.

Джульетта поправила свисающее с плеча платье и направилась к воротам, всю дорогу прикасаясь к щеке. Лицо полыхало так, что пришлось остановиться у каменной лестницы, чтобы немного остыть под прохладным дуновением ветерка.

Спустя несколько недель Маршан перенес этюды на большой лист бумаги размером с холст, а затем переместил грубый набросок позы Джульетты, смешав краску с обратной стороны листа и прижав к холсту. Какое-то время Маршан убирал лишнюю краску, пока не остался доволен проделанной работой. Он позволил Джульетте поэкспериментировать с переводом рисунка, выдав небольшой кусок бумаги. Используя тушь, художник подкрасил рисунок и нанес финишный лак, чтобы линии никуда не исчезли. Только когда очертания эскиза его устроили, за мольбертом закипела настоящая работа. Он начал с белого, серого и коричневого и каждый день накладывал слои, – иногда гуще, чем нужно; тогда он брал нож и соскабливал краску, пока не добивался нужного эффекта. Цвета, изображенные Маршаном, казались Джульетте даже более реальными, чем окружающие ее цвета. Терпеливо и неторопливо он накладывал слой за слоем, время от времени возвращаясь к своим наброскам, которые служили ему руководством. Джульетта не раз заставала Маршана на четвереньках среди обрывков бумаги, занятого поиском нужного оттенка синего.

Беременная жена Маршана лежала в постели до тех пор, пока местный врач не счел разумным отправить ее обратно в Париж. Маршана, похоже, подобный поворот событий не слишком беспокоил: он просто позволил супруге уехать в сопровождении горничной.

Порядок работы Джульетты и Маршана был всегда один и тот же: несколько минут он работал с Марселем и Джульеттой, затем отправлял ребенка с горничной на дневной сон, а сам оставался с Джульеттой наедине. За эти недели Маршан закончил три сольные картины – все у фонтана. Когда Джульетта набиралась смелости заговорить – обычно на второй час, – она просила художника описать район, где он жил в Париже, и городские будни. Маршан рассказывал ей о книжных магазинах и кафе, о прогулках на остров Сен-Луи и о карусели в Люксембургском саду.

На шестнадцатый день рождения Джульетты погода выдалась хмурой. Во дворе начал накрапывать дождь, поэтому Маршан перенес сеанс в мастерскую. На мольберте Джульетта нашла небольшую картину, покрытую бежевой тканью.

– Что это? – Джульетте всегда нравилось раскрывать готовые картины Маршана.

– Открой, – сказал он. – Это подарок на день рождения.

Под тканью Джульетта нашла изображение города. Она нахмурилась, поскольку ожидала увидеть на картине себя, и смущенно склонила голову.

– Это мой Париж, – прошептал ей на ухо Маршан, приблизившись к Джульетте со спины. – Я нарисовал его для тебя. – Он стоял так близко, что Джульетта почувствовала, как струящаяся ткань его штанов щекочет ее лодыжку. Его руки легли ей на плечи. – Это вид, который ежедневно открывается моему взору, когда я живу в городе. Я мечтал, чтобы ты увидела Париж моими глазами. Я не пишу пейзажи, поэтому приношу извинения, если картина не так хороша, как другие мои работы. Но уверяю тебя, что она особенная.

Джульетта повернулась и посмотрела на него. Она чувствовала, как на ее глазах выступают слезы.

– Тебе нравится? – смущенно спросил Маршан. Вытащив очки из кармана брюк, он начал протирать их платком.

Джульетта кивнула. Огюст Маршан был высоким мужчиной, и девушка призадумалась, прежде чем поднять глаза. Она знала, что мог означать столь близкий и пристальный взгляд.

– Для меня никто никогда ничего не писал.

– Брось скромничать, – засмеялся Маршан. – Я нарисовал около двадцати твоих портретов.

Джульетта покачала головой.

– Вы никогда не рисовали для меня, и вы это знаете.

Подарок художника придал Джульетте смелости. Она чувствовала, как сильно он хотел, чтобы ей понравилась картина. Но теперь Джульетта понимала: Маршан смотрел на нее не только глазами художника, но и глазами мужчины. Они стояли в мастерской, слушая громкий стук барабанящего по стеклу дождя. Они смотрели друг на друга, зная, что произойдет дальше, но никто из них не решался сделать первый шаг.

Затем Джульетта заметила движение его ноги; услышала шорох штанин. Одним ловким движением художник поднял ее на руки, отнес на кушетку и сел на край рядом с ней.

Тело Джульетты запомнило все места, где соприкасались их тела: ее бедро и его бедро, его живот и ее ребро. Маршан склонился над ней, собираясь с силами. В следующий миг его рука уже без лишних просьб и разрешений поглаживала ее грудь.

– Меня никогда не целовали, – вдруг прошептала Джульетта, касаясь его губ пальцем. В тот миг она чувствовала, что вправе так поступать. – Это был бы изумительный подарок на день рождения.