Четыре жезла Паолы - [4]

Ольрик обернулся к ней, глянул остро и пристально. Обронил:

— На островах найдется работа жезлоносице. Илдрамский архипелаг, например, почти совсем не исследован, а ведь там сходится добрая треть морских путей Империи. Даже берега не нанесены толком на карты, а уж в глубь островов и вовсе мало кто заглядывал. Земли, пригодные для жизни, заняты варварскими племенами, в дебрях и топях обосновались болотные твари, а может, и кто похуже. То же и с островами Луннарка — только и знаем, что они где-то на востоке. Если верить записям Луннарка, там спокойное море и богатые ресурсами земли. Проверить никто пока не сумел.

— Я бы хотела, — повторила Паола.

Дорога стелилась под ноги ровным полотном — день, другой, третий. Затем гладкая степь вдруг сморщилась холмами, вздыбилась в скалистые предгорья, стык земель Империи и Горных кланов. Теперь отряд двигался тихо, высылая вперед дозорных: здесь исстари пошаливали разбойники. Конечно, мелкие банды в три-четыре, а хоть бы и в десяток человек на рыцарей не полезут. Но если банда большая, да парочка магов-отщепенцев к ней прибилась, да еще, скажем, ограбили какого торговца или древний могильник, запаслись артефактами…

— Бдительность, — смеялся Гидеон, привставая на стременах и озирая дорогу и окрестности, — бдительность, милая Паола, и еще раз бдительность.

Именно Гидеон однажды в предвечерних сумерках заметил, как в расщелине между двух холмов стая зеленокожих насела на великана. Гиганту было тесно, он едва ворочался, с трудом поспевая отбиваться от орочьих топоров, а уж размахнуться и ударить ответно и вовсе никак бы не смог. А с вершины холма сыпали стрелами гоблинские лучники: пускай толстую великанью шкуру даже эльфийская стрела навряд ли возьмет, но и комариный укус — а уж тем более сотня комариных укусов — может в решающий момент из досадной мелочи превратиться в мелочь смертельную.

Ольрик остановил отряд и, не тратя времени на объяснения, накрыл разрядом вершину холма. Потом — другую. Вместе с гоблинами. Паола молча восхитилась: сильный маг их учитель, не всякий может на таком расстоянии… Гидеон с Фабианом переглянулись и развернули коней к холмам; за ними поскакали прочие рыцари.

— Охраняйте обоз, — скомандовал Ольрик готовым кинуться следом сквайрам и ученикам. Взглянул на Паолу в явном раздумье.

— Я могу там понадобиться. — Паола не спрашивала: к чему спрашивать об очевидном. — Я могу лечить.

Ольрик кивнул. Паола взмахнула крыльями, устремляясь к месту схватки; старый маг легко бежал с нею рядом.

Орков оказалось четверо. Еще один, пятый, лежал измочаленной грудой у ног великана. Правда, эти четверо были из матерых, а узкая расселина сводила на нет численное преимущество людей. Когда Ольрик с Паолой добрались до холмов, с орками рубились Фабиан и горячий, верткий, словно ртуть, Джастин. Гидеон сидел в сторонке, кривясь и прижимая руку к окровавленному боку. Остальные столпились у входа в расщелину, готовые сменить товарищей, но бессильные помочь им. Великан уже не мог стоять на изрубленных ногах, и похоже было, что два занятых им орка совсем скоро его добьют и развернутся к людям.

Паола ухватила эту картину единым взглядом, лишь на мгновение замедлив полет. В следующий миг крылья сами понесли ее к Гидеону. Черноволосый рыцарь поднял взгляд навстречу, попытался улыбнуться… Паола взмахнула крыльями, сосредоточив всю себя в одном желании: волей Неба, именем Всевышнего, исцелись! Слабое сияние окутало Гидеона — и исчезло. Ее целительские силы были слишком малы. Кровь продолжала течь, побледневшие губы рыцаря кривились, сдерживая стон. Но Паола чувствовала: немного, пусть совсем немного, но подействовало! Исцеление идет изнутри, напомнила себе Паола, сразу и не будет ничего видно. Если задета кость, так и сращивать нужно сначала кость, а уж потом — мясо и кожу! Паола глубоко вздохнула, отгоняя всплеск паники. У нее получится! Просто не сразу…

Мир заострился, сузился, свернулся плотным коконом, в котором остались только двое — она, Паола, и раненый воин. Лязг стали и треск разрядов, свежий запах грозы и вонь паленого мяса, вой великана, рев орков, кличи людей — все это доносилось словно издалека, было совсем не важным. Еще взмах, еще… и еще… Гидеон закрыл глаза, дыхание выровнялось, стало глубже. Будь это бой, где только мы двое, в отчаянии подумала Паола, он бы уже погиб! А ведь жезлоносица должна лечить воина прямо в бою, чтобы он мог продолжать схватку! Что толку знать, если не умеешь применить как следует, что толку в даре Небес, если не хватает сил его использовать…

Кто-то взял ее за руку. Ольрик.

— Все, девочка. Бой закончился, мы победили.

Паола оперлась о руку старого мага.

— Учитель, почему я такая слабая?!

— Сила придет с опытом, — повторил Ольрик давно набившее оскомину утешение. Подошел к Гидеону. Влил ему в рот исцеляющего зелья — маленькая склянка, отметила Паола, порция для неопасных ран. Обернулся: — Ты хорошо его подлечила. Половину дела сделала, если даже не больше. Ты молодец, девочка. И не печалься о небольшой своей силе. Поверь, все придет.

Паола медленно вздохнула. В ноздри ударила едкая вонь: горелое мясо, опаленная земля, кровь… Запах победы… уж лучше трава, подумала Паола. Трава и жизнь. Воистину, каждому Всевышний отмеряет дар по склонностям его. Порыв ветра швырнул в лицо хлопья зловонного пепла, Паола подняла руку — стереть. Оказалось, ее щеки мокры от слез.