Перед рассветом пошел дождь. Тяжелые капли стучались в единственное оконце старой метеостанции; сквозь рассохшуюся раму натекла на подоконник лужа, и сидящая в слишком тесном горшке морочница торопливо доращивала воздушные корни. Морочница хотела добраться до воды – настоящей дождевой воды, а не поганого дистиллята – и наконец-то расцвести. Хозяин станции, натянув защитные перчатки, собирал воду старой губкой. Как всегда по утрам, был он хмур, неуклюж и молчалив, и в почти бесцветных старческих глазах плескалась недозапитая с вечера тоска.
Дождевой фронт накрыл и Зурбаган. Хлынуло внезапно, однако привычные горожане успели разбежаться по укрытиям; те же, кому посчастливилось оказаться дома, задраивали ставни, переключали местное вещание на аварийный канал и готовились к долгой скуке – зимние дожди меньше недели не идут. Плиточные тротуары отражали низкое небо, на поверхности темных луж плавали воздушные пузырьки, предвещая затяжную непогоду. Ливневка быстро наполнилась доверху; мутный поток несся вдоль улиц, вихрясь водоворотами в стоках, разбиваясь пенными бурунами о деревья и фонарные столбы, колотясь прибоем о высокие ступени домов.
– Мерзкая планетка, – поморщился, отходя от окна, зурбаганский губернатор. – Мерзкая, мокрая, паршивая планетка.
Тяжелые ставни щелкнули, оставив непогоду снаружи; засияла мягким светом старомодная хрустальная люстра, бокалы с вином раскидали по белоснежной скатерти кровавые блики.
– Синоптики здесь бесполезны. Никто не предупредит вас о… о таком, – гладко выбритый подбородок губернатора дернулся в сторону задраенного окна. – На ближайшую неделю жизнь колонии парализована. В лучшем случае на неделю. Но скорей всего, лить будет весь декабрь. Самый противный месяц.
Губернатор опустился в кресло, взял бокал. Взглянул на гостя: мельком, вскользь, с тем же тоскливым чувством, с каким смотрел на переполненную ливневку и пенные буруны у столбов.
– Вам повезло. Вовремя добрались. Еще немного, и хватанули бы дозу. Пейте, здесь это нужно. Профилактика.
Сидящий против хозяина кабинета молодой человек – типичный «корпоративный планктон», прилизанные волосы, костюмчик-галстучек-очечки, – равнодушно повел плечами. Спросил, отхлебнув вина и одобрительно кивнув:
– Почему вы не установите над городом поля?
– Я полагал, – ядовито заметил губернатор, – что в такой солидной компании, как ваша, принято знакомить экспертов с местной спецификой до командировки.
– И все же? – В голосе гостя появился нажим: легкий, чуть заметный, но…
Слишком хладнокровен, подумал губернатор. Документы его наверняка фиктивные. Молодой специалист, первая командировка – да, конечно! Больше послать некого было. На Зурбаган – юнца лопоухого. От «Герона»! Юнцу этому наверняка лет восемьдесят, администратор высшей категории, аудитор первого разбора, сам себе телохранитель, десяток смежных специальностей на всякий случай и картбланш два нуля в заначке. Моргнуть не успеешь, как приберет колонию к рукам.
Разрешить легкому вздоху сорваться с губ: пусть себе гостюшка считает, что ему уступили.
– Затратно. Генераторы пришлось бы держать постоянно включенными: местная биосфера слишком активна, остаточным фоном ее не отпугнуть. Герметичные убежища и дешевле, и проще. К тому же по-настоящему опасен здесь только дождь. И только зимой, когда цветет морочница.
– Колония в герметичных убежищах, – гость презрительно хмыкнул. – Через полтора века после заселения.
– Нам приходится считать деньги. За полтора века здесь натворили достаточно глупостей; мы не хотим повторять чужие ошибки.
– Полтора века назад еще не было надежных технологий корректировки биосферы, но сейчас…
– О чем вы говорите?! – вскинулся губернатор. – Какая корректировка?! Малейшее вмешательство – и мы рискуем потерять то, ради чего здесь сидим.
– Ну, это еще надо доказать, – пробормотал эксперт «Герона». Все-таки юнец, решил губернатор. Более опытный, чем прикидывается, но – юнец. Новые технологии, «мы не можем ждать милостей от чужой природы», энтузиазма немерено, а вот мозгов… Все-то им вынь да положь, на блюдечке с зеленой каемочкой.
Доказывайте, едва не сказал губернатор. Но – сдержался. Уж он-то достаточно пожил, чтобы усвоить: оставить за собой последнее слово – еще не победа. Далеко не победа. Более того, весьма вероятный шаг к поражению.
Вместо этого губернатор отхлебнул еще вина и спросил:
– Чем же мне вас занять на период вынужденного бездействия? По такому ливню вы не доберетесь и до старого периметра, не то что на плантации.
Гость поднялся, взглянул на губернатора сверху вниз:
– Я – доберусь. И до периметра, и на плантации, и по станциям, уж будьте уверены. В мои задачи, господин губернатор, не входит ознакомление с достопримечательностями вашего милого городка.
– Это опасно.
– Ничуть. С хорошим вездеходом и квалифицированной командой… – В голосе эксперта вновь явственно мелькнуло презрение: мол, совсем вы тут от прогресса отстали.
– Ну что ж, – на этот раз губернатор не стал сдерживать антипатию, – желаю удачи вам, вашему вездеходу и вашей квалифицированной команде.
